Заметив, что он смотрит на нее, она медленно, соблазнительно улыбнулась.
— Люблю мужчин, которые быстро ездят. Он завел мотор и начал задним ходом выбираться на дорогу.
— Куда тебя доставить?
— В «Придорожный домик Чарли», — ответила она.
С минуту Хэнк колебался, затем сказал:
— Поехали. — Может, в обществе живых людей ему станет полегче. — Только если там не устраивают чтения стихов.
Она рассмеялась так, что он сразу понял — она не впервые едет к Чарли и уверена, что стихов там читать не будут.
Он наслаждался поездкой в этот трактир, наслаждался видом женщины, сидящей в машине расслабленно, а не застыв, точно неживая. Ему просто нравилось видеть женщину, которая производила впечатление способной даже смеяться.
Трактир находился милях в пяти от города, чуть в стороне от дороги. Перед трактиром располагалась покрытая гравием стоянка для автомобилей. Сейчас там было три машины. Свет и взрывы смеха убедили Хэнка зайти.
Девушка уже выбралась из машины, когда Хэнк подошел к ней. На ней было дешевое платье из красного атласа, а помада в уголке крупного рта стерлась. Однако от быстрой езды у нее, по всей видимости, прояснилось в голове, потому что на ногах она стояла тверже, чем раньше.
Взяв его под руку, она тесно прижалась к нему. Сейчас она была приятно округлой, но через несколько лет неизбежно располнеет.
— Там все от зависти позеленеют, когда тебя увидят, — сказала она. — Как тебя звать?
— Хэнк Монтгомери, — ответил он, улыбнувшись ей. — А тебя?
— Рива Эйлер. — Она слегка потянула его за руку, увлекая к дверям.
Внутри находилось всего четверо посетителей. Вдоль трех стен трактира тянулись кабинки, вдоль четвертой — длинная барная стойка. Половину помещения занимали шаткие столики и множество стульев, вторая половина была отведена под танцы и для оркестровой площадки. Рива приветствовала мужчину за стойкой, не обращая внимания на остальных, и потянула Хэнка в угловую кабинку.
— Ну, расскажи-ка мне о себе, — потребовала она, доставая косметичку из маленькой сумочки и принимаясь за восстановление косметики на лице. Покончив с этим делом, она достала сигарету из посеребренного портсигаpa, на котором, впрочем, серебра почти не осталось. Хэнк взял у нее зажигалку, отделанную так же, как и портсигар, и дал ей прикурить. Девушка откинула назад копну волос. Волосы были острижены по плечи. Хэнку редко доводилось видеть так коротко стриженных женщин, и ее стрижка пришлась ему по душе. Он представил себе, как бы с такой стрижкой выглядела Аманда.
— Да не о чем рассказывать, — ответил он. — Преподаю экономику в…
— Экономику! — задохнулась она в тот самый миг, когда бармен ставил им на столик два пива. — Спасибо, Чарли, — пробормотала она. — Вот уж не похож ты на учителя экономики. Я решила, может, вы с Амандой любовники или что-то вроде того.
Хэнк отпил большой глоток из своей кружки.
— А ты знакома с Амандой?
Она посмотрела на него долгим взглядом. Что-то в нем привлекало ее. Он был хорош, просто необычайно — темно-русые волосы, голубые глаза, нос, благородный, царственный нос — и губы. Губы ей очень понравились. Но было в нем еще что-то. И это…
— Ты ведь богач, верно? — спросила она, снимая табачную крошку с кончика языка.
Хэнк так опешил, что некоторое время не мог произнести ни слова.
— Не волнуйся, я никому не проболтаюсь, если хочешь держать это в секрете. Просто я такие вещи носом чую. Если вырастаешь в такой бедности, как я, чутье обостряется. Нет, жалеть меня не надо, только закажи мне еще одно пиво и расскажи, что творится у Колденов.
Хэнк жестом подозвал бармена и повернулся к Риве.
— Ты знакома с Амандой? Я хочу сказать, ты знакома с Колденами?
Она улыбнулась ему. Молода, но через несколько лет состарится. И время вряд ли будет к ней милосердно.
— Ты хотел сказать, с Амандой, — ответила она. — Как там она? Все такая же стерва?
— Аманда? — переспросил он. — Аманда Колден — стерва? Ты ее, должно быть, с кем-то путаешь. Аманда безупречна. Она безупречно двигается, безупречно говорит, обсуждает только безупречные темы, ест только безупречно здоровую пищу, любит безупречного человека. Аманда никак не стерва.
