— Был, — согласно кивнул Дмитрий.
— Че по этому поводу скажешь, профессор кислых щей? Есть там наверху что-нибудь стоящее?
— Ну, если подходить с научной точки зрения — настоящий арангас уникален…
— Слышь, Крылов, не умничай! — одернул его начальник караула. — Не у себя в институте! Скажи мне, может там быть что-нибудь ценное? И не с научной точки зрения, — передразнил он Дмитрия, — а с целью положить в карман?
— Не исключено, — произнес Крылов. — Я таких арангасов раньше не встречал, возможно — он единственный в своем роде, — пояснил Дмитрий. — Судя по уникальной отделке столбов и резному орлу на крыше — личность умерший был явно неординарной! Вы бы, гражданин начальник, сообщили о такой находке куда следует…
— А вот это не твоего ума дело! — прикрикнул на археолога Фомин. — Сообщу… может быть… когда время придет! Только сначала сам посмотрю…
— Товарищ сержант! — произнес рядовой сопровождения.
— Чего тебе, Ухримчук?
— Тут без специального снаряжения не забраться, — сообщил рядовой. — Деревья толстые и гладкие — не ухватиться. У нас в древне раньше на пасху по ледяным столбам лазали… Но здесь таким макаром не выйдет!
— Да понял я это и без тебя уже, Ухримчук! — Фомин потер подбородок, заросший рыжеватой щетиной.
— Товарищ сержант, а если перерубить хотя бы одну лесину? — предложил второй рядовой — Коротаев. — Весь этот лабаз на землю и грохнется!
— А что, можно попробовать, — оживился Фомин. — Полевой, я смотрю, ты топор захватил? Руби! — приказал он Витьке.
— Гражданин начальник, может не стоит? — попытался я образумить Фомина. — Это же научная ценность…
— Не рыпайся, профессор! Туточки я определяю, что ценность, а что нет! Руби, Полевой! А ты, Крылов, метнись за остальными — толпой вы его быстро свалите…
Витька размахнулся и с силой хрястнул топором по высушенному древесному стволу. Сухое дерево возмущенно зазвенело, топор отскочил, словно отброшенный неведомой силой и, по какой-то нелепой случайности, заехал обухом прямехонько Витьке в лоб. Полевой даже охнуть не успел, как свалился без чувств на землю.
— Че, вырубился, что ли? — не поверил своим глазам Фомин, пиная мыском сапога неподвижное тело заключенного. — Набрали косоруких интеллигентов… Мать вашу так! Ухримчук, давай ты!
— Так точно, товарищ сержант! — Ухримчук закинул автомат за спину, поплевал на руки и поднял оброненный Витькой топор. — Уж мне-то в лоб не прилетит!
Крылов, ухватив тело Витька под мышки, оттащил его подальше от арангаса.
— Бам-м-м! — разнеслось эхом по лесу. — Бам-м-м! Бам-м-м!
— Прям как по железу, товарищ сержант! — Ухримчук остановился, с удивлением рассматривая неглубокие зарубки, оставшиеся на древе после молодецких ударов топором.
— Может топор тупой? — проведя рукой по отливающей краснотой древесине, спросил Фомин.
— Да нормальный топор, товарищ сержант, — пробуя лезвие пальцем, произнес сержант. — Дерево, что камень… Не выйдет у нас ничего. Пилой тоже не взять — слишком толстое…
— А если лестницу сварганить? — вдруг предложил Коротаев. — Леса хватает…
— Головастый ты, Пахом! — расплылся в улыбке Фомин. — Не то, что некоторые! А еще умники! Правильно, что вас поганой метлой… Ибо неча трудовой народ объедать!
Вскоре собранная руками зэков из тонких древесных стволов лестница была приставлена к арангасу. Засунув за ремень топор, Фомин, сгорая от нетерпения, первым забрался на высокий помост. Следом за ним по шаткой лестнице, слепленной на скорую руку, поднялся и рядовой Ухримчук. Вблизи резной деревянный орел, восседающий на крыше сруба, выглядел настоящим произведением искусства.
— А ведь здорово сделано! — оценил работу неизвестного мастера Ухримчук, — Как живой прямо! Только великоват — аршина на три будет…
— Хорош на деревяшки пялиться! — оторвал подчиненного от созерцания деревянной скульптуры Фомин. — Внутри, авось, чего поинтереснее найдется! Ну-ка, подмогни! — Он всадил острое лезвие топора в щель между бревнами сруба, где, по его мнению, должно было находиться что-то вроде дверцы, через которую в рубленый лабаз затаскивали долбленую домовину с телом умершего шамана.
