Гилрой уверенно махнул рукой.
— Ему не о чем беспокоиться. Сегодня вечером у нас будет эксклюзив, который отряхнет прах с наших ног. Но прежде всего, есть ли у вас на примете хороший, надежный гробовщик и сколько он возьмет?
— Ну тебя к черту, — проворчал заведующий, копаясь в бумагах на своем столе. Затем у него отвисла челюсть. — Гробовщик?
Вместо ответа Гилрой набрал номер.
— Это Гилрой… Как у него дела?.. Нет, не у Абнера, а у другого… Отлично… Есть ли способ поторопить его?.. Ну, даже несколько часов помогут. Я появлюсь, как только улажу все дела… О, вам не нужно паниковать. Просто оставайтесь дома, пока я не приеду.
— Кто это был? — полюбопытствовал заведующий. — И причем тут гробовщик?
— Ни при чем, это моя забота. От вас мне нужен только пистолет. Молоток и зубило я возьму в хозяйственном отделе. Напишите расписку — мне нужна официальная бумага. Позвольте подумать, что еще? Ах, да…
С полной серьезностью он взял пистолет у изумленного заведующего отдела новостей. Сев за пишущую машинку и начав стучать по клавишам, он чувствовал на своей спине его пристальный взгляд. Но продолжал печатать.
Через несколько минут он выдернул лист из машины и исчез в лифте. В подвале он затребовал молоток и зубило у ничуть не удивившегося управителя хозотдела. Почти час он стучал, спрятавшись за огромной системой отопления. Когда он сунул пистолет в задний карман, серийные номера были грубо срезаны.
Затем он взял такси и совершил вояж по похоронным заведениям. Любопытно, что он, казалось, меньше интересовался ценами, гробами и роскошью катафалков, чем состоянием дел владельца и характером водителей.
Он пришел к выводу, что похоронные бюро в центре города слишком процветают для его задумки. Наконец, на Десятой авеню наткнулся на старое обветшалое здание.
— Все прогнило, — проворчал хозяин в ответ на вопрос Гилроя. — Город захватывает эти дома в свои руки. Здесь все опустело, да и как тут жить? Мне самому скоро придется убираться.
Гилрой оценил и водителя, который, очевидно, повидал немало подозрительных похорон. Он предложил владельцу за полный день аренды катафалка и шофера фиксированную сумму. И был чрезвычайно рад увидеть жадный огонек в снулых глазах хозяина. Здесь не будет лишних вопросов, проницательно подумал он.
В конце концов он позвонил редактору и сказал ему, чтобы два фотографа ждали его звонка, готовые встретиться с ним в любом месте города. Он бросил трубку прежде, чем редактор начал ругаться.
Это был просто еще один опыт в жизни репортера, ехать по городу в катафалке. На 125-й улице он вдруг вспомнил кое-что очень важное. Остановил машину и прошел два квартала по направлению к Третьей Авеню. Вернувшись через двадцать минут, он принес пакет и бросил его в длинный гроб, стоявший внутри катафалка.
ОН НЕ ПРЕДВИДЕЛ никаких трудностей в миновании постов. Он знал, что почтальоны, дворники, телефонисты, врачи и катафалки могут свободно передвигаться в зоне действия военного положения.
Водитель беспрепятственно доставил его прямо к двери профессора Лидса. Вдвоем с шофером они вытащили гроб и внесли в дом. Часовые взглянули на них только раз.
— Я так рад снова видеть вас, мистер Гилрой! — воскликнул профессор. Затем он уставился на гроб. — Какой у вас план? — с тревогой спросил он.
Из передней комнаты донесся ворчливый голос Абнера:
— Они здесь не за мной, не так ли, перфессор?
— Нет, Абнер, — заверил его Гилрой. И велел водителю оставаться на месте.
Он опустился с профессором в подвал. Удовлетворенно кивнул, увидев тело в баке.
— Еще два часа, и все будет кончено, — сказал Лидс.
Эпидермис был почти полностью сформирован. Только в отдельных местах можно было разглядеть ярко-красные мышцы там, где кожа еще не полностью наросла. На пальцах рук и ног не было ногтей, и, если не считать отсутствия волос, бровей и ресниц, черты лица были отчетливо человеческими и совершенными.
— Я просто жду, когда отрастут волосы. Это заключительный этап. Кожа будет готова через несколько минут. Затем ногти…
Гилрой услышал грохот колес над потолком. Дверь подвала распахнулась, и Абнер в ужасе крикнул вниз:
