– Они дополнят нам запасы воды, – заметил Олаф, – а там, глядишь, и до Африки доберёмся! Предлагаю плыть дальше!
– Подожди, Олаф, мы ведь не погрузились на дно, – напомнил Есик, – к тому же я есть хочу.
– А давайте останемся на острове с ночёвкой! – предложил Храбрый заяц.
– Почему бы и нет? Давайте! – идея Олафу явно понравилась.
– Ура! Есик, акваланги готовы? Может, прямо сейчас отправимся на подводную прогулку? – сгорал от нетерпения заяц.
– Всё готово! Пойдём!
Трубки для дыхания закрепили на корабле и прыгнули в воду.
Плавно опускаясь, Храбрый заяц увидел новый мир, о котором даже не догадывался. На дне был морской ёж, и заяц чуть не наступил на него. Хорошо, что его успел убрать Есик, а то зайцу не поздоровилось бы.
От восторга Храбрый заяц начал быстро дышать, и у него начало запотевать стекло, ему стало не хватать воздуха. Тогда Есик показал ему, что дышать нужно медленно, как он. Всё пришло в норму, и заяц сделал первый шаг под водой. Ему показалось, что он стал лёгким, как пёрышко, почти невесомым. Привычный заячий прыжок в воде поднял его в пять раз выше, чем на земле.
Стайке маленьких жёлтых рыб он понравился, и они вместе с ними плавали какое-то время.
– Заяц, подожди! – попробовал сказать Есик, но получилось только бурление из пузырей, и он начал тоже прыгать за зайцем.
Дно океана оказалось настолько красивым и разнообразным, что нельзя было сказать, где красивее – в воде или на суше. На камнях были разноцветные кораллы, росло невероятное количество водорослей, и в них прятались рыбы всех цветов радуги. По дну ползали морские звёзды, ежи, разные крабы, в песок зарывались плоские рыбы – так, чтобы их никто не нашёл. А солнечный свет, проходивший через воду, превращался в золотую паутинку, которая бегала по дну, и напоминала живые огоньки.
Вдруг Храбрый заяц остановился и попятился назад, вцепившись в лапу Есику, который не сразу понял, чего испугался заяц. Но, присмотревшись, увидел, как один камень начал шевелиться и, меняя цвет, перебирать множеством ног.
Есик насчитал восемь конечностей. Внезапно его охватил страх, и, переглянувшись с зайцем, они изо всех сил подпрыгнули вверх. Так высоко они, наверное, прыгнули первый раз в жизни. Вынырнув на поверхность, друзья начали во все лопатки грести к кораблю.
– Олаф, вытаскивай нас скорее! Мы встретили под водой восьминога, и он хотел наброситься на нас!
Скинув акваланги, друзья-подводники отдышались и успокоились.
– В следующий раз надо взять палки для самообороны, – сказал заяц.
– Я что-то теперь боюсь спускаться под воду, – признался Есик.
– Если вы не против, я с удовольствием погружусь с Храбрым зайцем, – Олаф тоже заинтересовался подводным миром.
– Конечно, с удовольствием уступлю тебе акваланг, Олаф! Что-то после прогулки под водой я совсем проголодался… Когда мы будем есть?
– Пойдёмте собирать ветки для костра, – сказал Олаф. – Кто разожжёт огонь?
– Давайте я, – предложил заяц и побежал за спичками на корабль.
– У нас проблема! – послышался опять голос зайца. – Все наши спички промокли, я нашёл их на полу в воде.
– Наверное, во время шторма они упали с полки, – вздохнул Олаф.
– Как же мы теперь разведём костёр? – голодный Есик заметно расстроился.
– Думаю, я знаю, – сказал Олаф. – Храбрый заяц, я видел у тебя круглое стёклышко, которое увеличивает изображения. Принеси его, пожалуйста.
Оно должно нам сослужить хорошую службу. К счастью, солнце ещё не село.
Через мгновение заяц уже стоял перед капитаном с лупой в руках.
Олаф повернул стёклышко в сторону солнца. Его лучи, пройдя через линзу, собрались в одной точке на высохшем кокосе, который он заранее подготовил:
– Смотрите! Сейчас произойдет чудо!
Друзья заворожённо смотрели на происходящее. Вдруг появился лёгкий дымок, который начал усиливаться, появились искорки, а потом и язычки пламени.
Кокос загорелся.
– Ура-а-а!!! – закричали друзья в один голос. – Давайте скорее собирать сухие ветки!
Костёр получился большой и жаркий.
– Пока он горит, я наловлю рыбы, и мы пожарим её на углях, – Есик побежал за удочкой, а Храбрый заяц с Олафом уселись возле костра. У зайца под рукой оказался кусок кокоса, и он попробовал его белую середину. Такой сладости ни один заяц в жизни не пробовал.