- Нет, - она отворачивается, смотрит в сторону. И, словно маленькому ребёнку, сообщает. - Ты - это ты. Мне хочется это, - она обводит указательным пальчиком мой силуэт в воздухе. - И всё. Подробности твоей жизни меня не интересуют.
Холод...
- Но это же неправильно, - шепчу я, пытаясь снова взять её за руку. - Так не должно быть. Мы же... встречаемся... И я тоже хочу о тебе знать...
- Встречаемся? - она изгибает бровь в изящном и одновременно презрительном жесте. - Что ж, если хочешь продолжать встречаться со мной, тебе следует отучиться задавать глупые вопросы. А теперь идём!
Я не трогаюсь с места.
Она, отойдя на несколько шагов, недоумённо оборачивается.
- Ну же, Саша, идём! И расскажи мне что-нибудь! Что-нибудь весёлое, - в голосе снова капризные нотки. - Вот, допустим, про них, - она указывает на виднеющиеся среди деревьев стены Кремля. - Ну! Я жду!
Я качаю головой. Смотрю на неё - долго.
Волшебная. Прекрасная. Надменная.
- Простите, моя королева, но я не мальчик на побегушках.
Отворачиваюсь и иду прочь, машинально наступая в наши с ней следы, ещё не заметённые снегом.
Так холодно...
И очень, безумно, до дрожи хочется, чтобы она попросила остановиться - да просто хоть что-нибудь сказала.
Но за спиной тишина.
И я сам останавливаюсь шагов через сто, оглядываюсь.
Но почему-то в сонме снежинок не нахожу ту, что моя.
***
Всю ночь я проворочался с боку на бок, утром уже привычно прогулял универ, а вечером вместе с Серёжкой ушёл "в загул". Не помню, где и как много мы квасили, но проснулся я только ближе к следующему вечеру с жесточайшей головной болью. И отправился квасить дальше уже сам.
Прошла неделя, началась сессия, но мне было на неё глубоко наплевать. Серёжка, сначала послушно "загуливающий" вместе со мной, наконец, забеспокоился. Он ругался, кричал, устраивал скандалы, угрожал, что съедет в другую комнату.
На него мне тоже было наплевать.
В день, когда я прогулял экзамен про сапромату, Серёжка устроил мне форменное промывание мозгов, убеждая, что я гроблю своё будущее, что ни одна девчонка этого не стоит, особенно такая стерва, как моя, и вообще она...
Он заткнулся только, когда мой кулак вошёл в непосредственный контакт с его носом. Жаль, что бить в ответ не стал - а мне так хотелось пар спустить. Нет, мой друг предпочёл просто сбежать.
Его вещи таинственным образом испарились на следующее же утро.
А той ночью я стащил у празднующих очередную днюху девчонок бутылку дешёвого шампанского и угрюмо вылакал её, как заправский алкоголик - один на один с собой любимым.
Холод в сердце это всё равно растопить не могло.
Кажется, я заснул там же, за столом, с кружкой в руке, как обычно видя её надменное лицо в тёмном окне, средь белой пелены снега.
Какой же я всё-таки идиот...
***
- Да, идиот ты, Сашка, отменный, - вещал незнакомый голос. - Это ж надо так без меня распуститься! Нет, я, конечно, очень горд, что ты всё-таки послал эту ведьму, да ещё и так красиво, но зачем теперь-то убиваться?
- Ты кто? - бездумно спросил я, пытаясь вглядеться в темноту.
Свет включился, словно по волшебству. И я тут же увидел Пуха, стоящего на задних лапах на спинке дивана как раз перед включателем.
- Пух! - простонал я, кидаясь к мгновенно отскочившему коту. - Миленький, ты вернулся!
- Так, вот только без нежностей! - заявил... кот.
Нет, я всегда подозревал, что мой кот умеет разговаривать, только ленится. Но теперь, когда он взаправду заговорил ...
Это уже белая горячка?
- Ну чего уставился? - огрызнулся Пух, прыгая мне на колени. - Да, я, твою ж..., разговариваю. А ты ж... и ...!
Матерящийся кот - это сильно!
- Но, несмотря на всё, ты послал эту ведьму, и потому я тебя уважаю, - пафосно заявил вдруг Пух, соскакивая на пол и принимаясь вышагивать - медленно, вальяжно, хвост трубой.
- Какую ведьму? - тихо переспросил я.
Так... Или глюк, или сон, сон или глюк, сон...
- Как какую - Мэб, конечно, - фыркнул кот.
- Кого? - не понял я.
Кот очень показательно вздохнул.
- Королеву Неблагого двора, к которой ты целый месяц на задних лапках с цветочками в зубах бегал на свидания.
