Сегодня я решила выйти.
Я допила кофе, помыла посуду после завтрака, надела кроссовки. Взяла кошелек. Проверила, на месте ли ключи от квартиры. Вышла.
В это время мой сосед по площадке тоже открыл свою дверь и улыбнулся мне.
— Значит, в квартире все-таки кто-то живет, — сказал он. — Меня зовут Брэд. — Он энергично указал большим пальцем назад через плечо. — Я живу в квартире три эф, как видите.
— А я — Саския, — ответила я, и мы подали друг другу руки.
Он был симпатичный парень, темноволосый, подтянутый, одетый в стиле casual. Еще я поняла, что, взглянув на меня, он остался доволен увиденным, и мне это было приятно. Но, поговорив с ним немного, я уловила в его взгляде какую-то перемену. Ну, как будто у меня между зубами застрял кусочек яйца вкрутую или что-то в этом роде. Что-то мешало ему разговаривать. Как-то ему было неуютно со мной. К тому времени, как мы спустились на два лестничных марша, я поняла, что он уже только и думает, как бы поскорее избавиться от меня.
Едва мы вышли на улицу, он поспешно бросил: «Пока» — и рванул в ту же сторону, куда я и сама собиралась идти. Мне пришлось некоторое время стоять у выхода, выжидая, пока он не отойдет достаточно далеко, чтобы тоже наконец тронуться с места. Я мысленно отматывала назад наш с ним разговор, стараясь уловить, что же могла сказать или сделать такого, что его изначальная приязнь ко мне так быстро улетучилась. Ничего не приходило мне в голову. Видимо, все произошло у него чисто инстинктивно — некий химический дисбаланс. И чем дольше он оставался в моем обществе, тем мучительнее ощущал его.
Не скажу, что меня это не встревожило. Еще как встревожило. Но на данном этапе я ничего не могла с этим поделать. Он наконец дошел до угла, и я наконец смогла двинуться с места — к китайской бакалейной лавке на противоположной стороне улицы. Она была как раз напротив того места, где он в данный момент находился. Но к тому времени, как я добралась до лавки, его уже и след простыл.
У двери лавки была привязана лохматая собачонка — одна из бесчисленных помесей, в которой, однако, явно преобладали черты терьера. Песик, вывалив язык и дружелюбно глядя мне в глаза, наблюдал, как я подходила.
— Привет, псина, — сказала я, нагнувшись, чтобы потрепать его по загривку.
Он окрысился на меня, и я едва успела отдернуть руку. Он все еще злобно урчал, когда подлетела выскочившая из магазина хозяйка.
— Руфи! — закричала она. — Фу! — Она виновато посмотрела на меня. — Прямо не знаю, что это на него нашло. Руфус обычно такой добродушный.
И у нее во взгляде появился тот же инстинктивный дискомфорт, какой я заметила в глазах собаки и, чуть раньше, во взгляде своего соседа. Не дожидаясь, когда этот дискомфорт станет слишком ощутимым, я нырнула в магазин, схватила пакет молока, упаковку риса и немного овощей, чтобы приготовить себе рагу. Я как можно быстрее расплатилась, стараясь не смотреть на пожилого китайца за кассой. Когда я вышла из магазина, женщины с собакой уже не было.
Довольно долго я стояла на месте, наблюдая за движением на перекрестке, и просто не знала, что делать дальше.
Я была готова ретироваться в свою квартиру, и оставаться там, и упрямо ждать, пока они объявятся — люди, которые поработали над моими мозгами и стерли всю мою память, или те, которые создали меня такой и бросили тут одну, предоставив выкручиваться самой. Я не знала, какой вариант выбрать.
На секунду у меня в голове мелькнул смутный призрак вуду, выловленный из киберпространства, но тут я поставила своему мозгу жесткий заслон. Нет, чем бы ни объяснялось мое теперешнее состояние, все не могло быть настолько невероятно.
Возможно, со мной произошел несчастный случай. Может, меня ударили по голове или что-то в этом роде.
Я ощупала голову под волосами, пытаясь обнаружить шишку, шрам, засохшую болячку, но ничего подобного не нашла. Это еще, впрочем, ничего не доказывало. Все могло произойти довольно давно. А может быть, я представляю собой сложный медицинский случай и кто-нибудь наблюдает за моим состоянием и еще придет меня навестить — я только не помню, кто и когда должен явиться.
