И... О, эти щелкающие, шипящие звуки! Они даже заглушают музыку в его голове. Так жужжит старая стиральная машина, но звуки - это не шум воды; это плохой, плохой, плохой звук!
И вот он приподнимается на цыпочки, чтобы заглянуть в сарай, а его лицо, залитое этим ужасным зеленым светом... И тут он просыпается!
Очнувшись от сна на старой кровати в спальне Бобби, весь мокрый от пота, Гарднер долго не мог унять дрожь в руках. Он лежал и думал: Боже! Чтобы отделаться от этого кошмара, нужно будет утром заглянуть в сарай! Расслабиться и постараться уснуть!
Он ждал сна, а сон все не шел.
На следующий день он присоединился к раскопкам Бобби.
КНИГА ВТОРАЯ
А потом он бежал в город и,
не переставая, кричал:
"Оно упало с неба!"
"Оно упало с неба". "Криденс"
1. ГОРОД
До того как стать Хейвеном, город сменил четыре разных названия.
Он возник в 1816 году и был зафиксирован в различных муниципальных документах как Плантация Монтвилль. Им владел тогда человек по имени Хьюго Крейн, который участвовал в Гражданской войне и носил чин лейтенанта.
Владения Хьюго составляли двадцать две тысячи акров. Плантация Монтвилль стала сто девяносто третьим городом провинции Мэн в Массачусетсе, всего в двадцати милях от городка протекала река Дерри, впадающая в море, и земли здесь хорошо плодоносили.
Покупка обошлась Хьюго в тысячу восемьсот фунтов.
Хотя в те дни фунт, конечно же, стоил гораздо дороже.
Хьюго Крейн умер в 1826 году. На Плантации тогда жили сто три жителя. Большая часть жителей, кроме стариков, работала лесорубами. Стариками считались мужчины после двадцати пяти лет.
В 1826 году городок, который потом будет известен как Хейвен Виллидж, начал разрастаться по обе стороны дороги, ведущей в Дерри, куда местные лесорубы два раза в месяц отправлялись пропить и проиграть в карты свою зарплату. Серьезные покупки они делали в большом городе, а мелочь просаживали в какой-нибудь таверне. В 1828 году в городке открылись два первых магазина. Их владельцами были братья Хирам и Джорж Кудер.
Так в 1831 году Монтвилль стал Кудерсвиллем.
И это никого не удивило.
Кудерсвиллем город назывался до 1864 года, когда его название опять переменилось. Теперь он назывался Монтгомери, в честь местного мальчика Эллиса Монтгомери, поступившего учиться в Геттисбургский университет. Смена названия была кстати, потому что последний оставшийся к тому времени в городе Кудер вконец разорился и за два года до описываемого нами момента покончил жизнь самоубийством.
После Гражданской войны город потряс кризис, в результате которого появилось новое название. Тогда было модно давать маленьким городкам классические названия - Спарта, Афины и, конечно же, Троя. В 1878 году Монтгомери стал Элладой. По этому поводу миссис Монтгомери, мать героя, которой только что исполнилось семьдесят лет, весьма скептически высказалась на церковном собрании. Так или иначе, переименование состоялось.
Монтгомери стал Элладой.
Прошло двадцать два года.
Однажды проповедник по имени Кольсон по неизвестным причинам проезжал Элладу. Кстати, местный историк Миртл Дюплесси почему-то решил, что настоящее имя Кольсона было Кудер и что он был незаконнорожденным сыном Альбиона Кудера, последнего из Кудеров.
Кем бы он ни был, он завоевал сердца большинства христиан города собственной версией веры в то, что зерно готово к посеву, к неудовольствию мистера Хартли, главы методистской церкви Эллады и Трои, и мистера Кроувелла, пастыря местных баптистов. Но их голоса не возымели действия. Учение преподобного Кольсона поразило городок подобно эпидемии холеры. Тогда-то и произошла следующая, на сей раз окончательная, смена названия.
В жаркий августовский вечер Кольсон выступил перед своими прихожанами.
Шел 1900 год.
Проповедник произнес блистательную речь. Он назвал город "благословленным местом", на котором лежит печать Господня. "Обладание Господом", - он несколько раз повторил это [игра слов: haven (англ.) обладание]. Уже на следующий день жители Эллады стали поговаривать о переименовании города в Хейвен. Преподобные мистер Кроувелл и мистер Хартли категорически возражали против этого. Муниципалитет отнесся к идее равнодушно. Единственное, что смутило чиновников, - необходимость изыскать сорок долларов, чтобы переделать въездной знак.