- Мистер, где вы так поцарапали лицо?
- Это шрам. Заработал, когда катался на коньках.
- Вы могли остаться без глаза.
- Да, могло быть хуже. Ты не знаешь, где здесь есть телефон-автомат?
Мальчик указал рукой куда-то вдаль - там виднелись невысокие постройки. Черт, до них было не меньше мили. Песок, песок, песок... Как в пустыне. Гарднер помедлил немного, собираясь с мыслями. Что же эти постройки напоминают?
- Так это, кажется, Альгамбра?
- Да, именно она.
- Спасибо, - сказал Гард и тронулся с места.
- Мистер?..
Он обернулся.
- А разве вы не заберете этот последний блокнот? - Мальчик указал на третью записную книжку, смытую прибоем. - Его можно просушить.
Гарднер отрицательно покачал головой.
- Парень, - сказал он, - я не в состоянии просушить даже себя.
- Вы уверены, что я не могу вам чем-нибудь помочь?
Гарднер, улыбаясь, вновь покачал головой.
- Береги себя, ладно? Осторожней в море.
- Знаю. Мама всегда так говорила, пока... ну вы уже знаете...
- Да. Как тебя зовут?
- Джек. А вас?
- Гард.
- Счастливого Четвертого июля, Гард!
- Счастливого Четвертого июля, Джек. И берегись призраков.
- Приходящих со двора, - мальчик кивнул и грустно посмотрел вслед Гарду, как будто знал что-то очень важное и печальное.
Гарднер шел к Альгамбре, а она все не приближалась... Голова гудела от боли; сердце, казалось, выскочит сейчас из груди.
Помедленнее, или ты заработаешь сердечный приступ. Или инфаркт. Или и то, и другое.
Он несколько замедлил шаг... Боже, какой абсурд! Он планирует, что сделает через пятнадцать минут, а ведь простейший, элементарнейший приступ - и все будет кончено! Нужно постараться успокоиться.
Гарднер вновь пошел вперед, а пульсирующая боль в висках постепенно становилась звенящими в голове строками считалочки:
Вчера, сегодня и всегда,
И там они, и тут
Лишь ты уснешь как со двора
В дом призраки придут.
И нам не охнуть, не вздохнуть,
Не бросить, не начать
Поскольку призраки уже
В дверь начали стучать.
Он остановился. Что значит весь этот бред про призраков?
Вместо ответа в глубине его сознания родился голос, который гулко прошептал: Бобби в беде.
Гарднер пошел, сначала медленно... потом все быстрее. Он почти бежал. Как и другая детвора, - думал он, - я призраков боюсь.
Он взбежал по гранитной лестнице, ведущей к отелю, зажимая рукой нос, из которого вдруг снова хлынула кровь.
Гарднер пробыл в холле отеля не более одиннадцати секунд, но этого вполне хватило, чтобы клерк увидел, что он разут. Клерк кивнул швейцару, и тот, не обращая внимания на протестующие вопли Гарда, выволок его на улицу.
Они должны были пропустить меня, даже если на мне нет ботинок, негодовал Гард. - Черт побери, я должен обуться!
Увидев себя в зеркале двери, он остался крайне недоволен своим видом. Он явно не вписывался в окружающий мир, где мужчины были джентльменами, а женщины - красавицами. Он же напоминал нищего.
Гард спросил у прохожего, где здесь ближайший телефон-автомат. Ему указали на бензоколонку. Проклиная все на свете, он направился к ней, а в голове у него все стучали незатейливые рифмы. Вчера, сегодня и всегда, и там они, и тут - лишь ты уснешь, как со двора в дом призраки придут.
Он вспомнил, что рассказывала о призраках его мать. Он не мог вспомнить точно ее слова, но у него с детства осталась убежденность, что призраки огромного роста, приходят, когда всходит луна, и прячутся в ночных тенях. А разве ему, долго не засыпавшему, в детстве не мерещились эти призраки, вырастающие из ночных теней?
Гарднер бессознательно поежился.
Он подошел к колонке. Автомат стоял прямо перед ней. Гарднер вошел в кабину, снял трубку и набрал ноль. Голос робота попросил его назвать номер кредитной кар-точки или повторить набор нуля, чтобы связаться с оператором. Гарднер вновь набрал ноль.
- Привет, с праздником, это Элейн, - прозвучал веселый голосок. - Чем могу помочь?
- Привет, Элейн! Я хотел бы, чтобы вы соединили меня с одним абонентом, сказав ему, что это звонит Джим Гарднер. Нет, погодите, не так. Скажите ей просто, что звонит Гард.
Он назвал номер и стал ждать. В небе сияло солнце. На горизонте плыли облака.
