Взяв пепельницу, вернулся к письменному столу и сел на стул. Стряхнув пепел, стал нажимать на кнопку, переключаясь с одного обзорного вида на другой.
Во всей квартире Рады Силиной была только одна дверь — та, которая, вела в душевую комнату. Остальные помещения разделялись широкими полукруглыми арками.
Стало ясно, почему Китсон не смог установить наблюдение за душевой комнатой. Чтобы завести туда луч, нужно было найти такой угол, при котором он отразился бы и попал прямо в небольшое окошко, расположенное над дверью. Но сделать это, вероятно, было не так-то просто.
Рада Силина вышла из душевой, когда в пепельнице лежало уже три окурка. Девушка была в чем мать родила, и я невольно залюбовался ее красивой фигурой. У Рады было аккуратное, гибкое тело с идеально чистой белой кожей. Двигалась девушка с изящной кошачьей грацией, соблазнительно покачивая бедрами при каждом шаге. Только спустя целую минуту мне удалось поднять взгляд выше и посмотреть на лицо девушки.
Я сразу же узнал эти каштановые волосы, спадающие на плечи, выразительные зеленые глаза и красивые полные губы. Да, с Радой мне уже приходилось встречаться. Раза три или четыре мы видели друг друга на работе, когда шли по коридору по своим делам. Но случая познакомиться у нас еще не было. Мы даже ни разу не обмолвились ни словом.
И я понял, что при случайной встрече где-нибудь вне офисов «Континентала» Рада тоже сразу же узнает меня. У всех сотрудников нашего агентства отличная память. Так же вполне вероятно, что она и Китсона хорошо знает. Если нам придется следить за ней на улице, то нужно будет быть очень осторожными.
Рада уже оделась. Она облачилась в черные брюки и светлый топ на тонких бретельках.
Девушка подошла к видеофону и проверила, не поступало ли звонков, пока она принимала душ. Но ей никто не звонил. Девушка несколько секунд смотрела в темный экран. Она стояла спиной ко мне. Мне захотелось узнать выражение ее лица. Но когда уже собирался нажать на кнопку, девушка повернулась и подошла к столику, на котором лежал браслет КПК. Подняв его, посмотрела на дисплей. Судя по тому, как быстро она положила девайс обратно, на него тоже не поступало вызовов и не приходило сообщений.
Зайдя на кухню, Рада достала бутылку спиртного, плеснула немного в стакан и тут же осушила его. Затем сразу же снова наполнила, вернулась с ним в гостиную и опустилась в кресло. Задумчиво глядя куда-то в сторону, Рада время от времени подносила стакан к губам и делал небольшие глотки.
Наблюдая за ней, я подумал, что она совсем не похожа на дерзкую воровку или предательницу. Керенский, ссылаясь на подобные случаи, предположил, что кто-то из наших конкурентов пообещал заплатить ей, если она украдет для них что-то из наших архивов. Но так ли это? Если судить по роскошной квартире, Рада неплохо зарабатывает. Сколько же ей нужно предложить денег, чтобы она могла, рискуя потерять работу и испортить себе репутацию, обворовать «Континентал»?
А может ее никто и не подкупал? Но зачем ей тогда понадобилось что-то копировать из архивов и отправлять куда-то?
Впрочем, из-за недостатка информации делать какие-то конкретные выводы было пока слишком рано.
Когда стакан опустел, Рада поставила его на столик рядом, взяла пачку и привычным жестом выбила из нее длинную тонкую сигарету. Но сделала всего две или три затяжки. Глубоко над чем-то задумавшись, Рада совсем забыла про сигарету. Вспомнила про нее только, когда она дотлела до самого фильтра и обожгла девушке пальцы.
Вздрогнув, Рада выронила окурок. Но сразу же наклонилась, подняла, отнесла на кухню и выбросила в урну. Затем вернулась в гостиную и громко и отчетливо произнесла:
— Время.
На стене появилось голографическое изображение цифровых часов. Рада посмотрела на них и слегка закусила нижнюю губу. Взяв пачку с журнального столика, девушка закурила еще одну сигарету. Ровно через пять секунд изображение часов на стене пропало.
Мне в голову неожиданно пришла другая мысль. А может дело не в деньгах? Что если ее шантажируют? Что если кто-то узнал какой-то ее секрет и грозясь раскрыть его, вынудил Раду выкрасть данные из наших архивов?
