Пять лет спустя
Кади бежала босиком по прохладной траве, Элиот-хаус оставался позади, шелк ее платья сверкал в лунном свете, облепляя ноги. В одной руке она держала босоножки на высоких каблуках, которые надевала на Званый вечер, а в другой – банное полотенце и чуть не споткнулась от смеха. Она бежала рядом с друзьями, с которыми жила в Элиоте со второго курса; ее соседи по комнате: Имани, Оливия и Эмма, и «мальчики», Джонатан, Аюш и Макс, минус Томми, который помогал им по секретным делам. Они остановились у тротуара, чтобы пропустить машину, а затем помчались по Мемориал-драйв к берегу реки Чарльз.
После всего случившегося Кади взяла академический отпуск до конца первого курса и снова стала новичком четыре года назад, в выпуске две тысячи двадцать четвертого года. Арест Микаэлы Прокоп и сделка о признании вины получили кое-какую огласку в кампусе. Но Кади была дома, а когда вернулась, тюремный срок Прокоп уже перешел в разряд устаревших новостей. Близкие друзья Кади знали о ее прошлом, но ее не заклеймили Девушкой-Которая-Поймала-Того-Профессора-Шпиона, как она боялась, или Девушкой-Чей-Брат-Покончил-с-Собой, конечно, только не люди, которые были вокруг нее сейчас.
Если попросить описать Кади, вам сказали бы, что она специализируется в психологии, солистка-сопрано в хоровой а капелла группе «Веритонз», гордая обитательница Элиот-Хауса, невероятная чемпионка флип-кубка… а сейчас немного пьяная студентка.
Завтра в это же время Кади станет выпускницей Гарварда. Но не раньше, чем будет отдана дань уважения одной из последних традиций кампуса. Кади было слишком весело, чтобы обращать внимание на ветки и гальку, даже босиком. Она не отставала от стаи, пока они резвились на берегу реки, стараясь не привлекать внимания и вести себя тихо, но с радостью терпела неудачу. Они не могли перестать смеяться и громко шикали друг на друга, а потом смеялись еще громче, пока не достигли ступеней пешеходного моста Уикса.
Имани повернулась лицом к группе:
– Ладно, ребята, мы сделаем это, не трусить! – Она обошла один из двух обелисков, окаймлявших основание моста. – Оставим полотенца здесь, чтобы были под рукой, когда понадобятся.
– Который сейчас час? – спросила Оливия.
Аюш тронул свои смарт-часы, и те засветились в темноте.
– Блин, уже одиннадцать пятьдесят три, нам пора на построение.
Джонатан положил руку на его плечо:
– Юш, ты захочешь снять эту штуку.
– О, дельная мысль. – Он начал расстегивать браслет. – Томми только что прислал сообщение, он все устроил на причале лодочного домика.
– Круто, он даст нам знать, когда наступит полночь. – Джонатан бросил полотенце на траву и добавил: – Если предположить, что то, что прислал ему кузен, действительно работает.
– На упаковке было написано «Сделано в Китае», что может пойти не так? – сказал Макс, и Оливия его стукнула.
– Уверены, что он не расстроится, все пропустив? – спросила Эмма.
– Поверь, я пытался, но высота – не его стихия. Он был счастлив возглавить Праздничный комитет.
Макс рассмеялся:
– Я думал, мы называем это Полицейским диверсионным комитетом.
– И то, и другое, – усмехнулся Джонатан, его улыбка ослепляла даже в темноте.
Он встретился взглядом с Кади.
– Ну же, вперед! – Кади помчалась вверх по каменным ступеням.
Хотя арка пешеходного моста была пологой, она казалась длиннее и выше, чем Кади помнила; она почувствовала дрожь от возбуждения, когда достигла ее вершины. Но когда она обернулась и увидела друзей, бегущих навстречу, сердце сжалось.
Пять лет назад Кади и представить себе не могла, что окажется в этом месте и будет чувствовать себя так. Потребовалось много тяжелой работы, чтобы добраться сюда. Она ходила на терапию три раза в неделю в течение года, проведенного дома, и поддерживала прогресс, посещая раз в неделю в Бостоне психиатра, которого обожала, Шэрон. В первый год терапии Кади потратила много времени, пытаясь разобраться в том, что она испытала с призраками или слуховыми галлюцинациями. Ее первый психиатр высказал предположение, что это какая-то разновидность folie à deux, общего психотического расстройства, при котором в остальном здоровый человек разделяет симптомы и заблуждения человека с психотическим расстройством, с которым их связывают близкие отношения, по существу, самоиндуцированный психоз. Кади сочла версию интересной и правдоподобной, хотя честно призналась Шэрон, что не верит в нее. Вопрос был спорным, так как Кади никогда больше не слышала голосов, но она знала, что и не услышит.
