Бертран глядел на меня так, как будто я ударила его по лицу.
– Мне жаль, но так уж получилось, Берт… – начал Эрик, но тут вмешался его дед, проговорив с такой напыщенно–театральной интонацией, что я просто ушам отказывалась верить:
– Бертран, если ты не способен вести себя достойно джентльмена, я вынужден попросить тебя выйти отсюда.
Элис истерически рассмеялась. Бертран ничего не сказал, но это было молчание готового взорваться вулкана. Он посмотрел на меня… очень надеюсь, что мне никогда больше не придется видеть такое выражение на лице человека. Он словно был готов разорвать меня в клочья голыми руками. Даже придирчивый взгляд Маргарет казался очень дружелюбным в сравнении с этим.
– Мои поздравления, – процедила она. – Вам все же удалось обзавестись обручальным кольцом. Только не забывайте, что замужество далеко не так ценится в наши дни.
Эрик разозлился почти так же, как его брат:
– Я хотел увезти Эмили отсюда завтра. Но вы все просто невыносимы, мы уедем немедленно.
Это было довольно непоследовательно с его стороны: настаивая на том, чтобы все рассказать, он едва ли мог рассчитывать на всеобщую радость.
Все, кроме Бертрана, разом заговорили. Старик постучал по столу, требуя тишины.
– Позвольте мне закончить все, что я хотел вам сказать, прежде чем приносить юной паре свои поздравления, – с тяжеловатым сарказмом сказал он. – Я пришел к решению, – Маргарет, наверное, уже догадывается, к какому. Эмили теперь член нашей семьи, а что касается всех прочих моих родственников… вы все знаете, что я о вас думаю… И вот, я решил передать ей сокровища нашей семьи. Это самые надежные руки, какие я мог найти.
Опять повисла тишина. Я почти физически чувствовала их неприязнь, даже ненависть к себе. И не только от Маргарет и Бертрана – ото всех. Даже от Эрика? Я не была уверена даже на его счет. Я открыла рот, чтобы возразить, но что я могла сказать? Если я откажусь, мистер Мак–Ларен скорее всего вернется к прежней идее и оставит все какому–нибудь музею. Пусть лучше решает Эрик. Если он захочет, мы можем просто поделиться со всеми.
– Пойдемте со мной в библиотеку, Эмили, – сказал мистер Мак–Ларен. – Эрик тоже может пойти. Как ваш будущий муж, он должен быть во все посвящен. Я покажу вам сокровища – вернее сказать, сокровище… Эрик, дай мне руку, если не трудно. Боюсь, я не совсем хорошо чувствую себя сегодня.
Эрик и я последовали в библиотеку за мистером Мак–Лареном. Он был раздражен. Опустившись в свое кресло, он указал нам знаком сесть напротив.
– Что позволяет себе Гаррисон: дать огню в камине совсем погаснуть, – пожаловался он. – Позвони, Эрик, пусть он снова разведет огонь. Здесь что–то прохладно.
Вообще–то там было довольно тепло, но Эрик поспешно поднялся.
– Я могу и сам это сделать, дедушка.
Присев на корточки перед камином, он принялся за дело с таким рвением, что скоро огонь запылал с новой силой, – мне даже пришлось отодвинуть свой стул подальше, чтобы не зажариться. Эрик вернулся и снова уселся рядом со мной. Мы смотрели на старика с таким любопытством, что его лицо постепенно разгладилось.
– Я вижу, вас больше интересует то, что именно представляет сокровище из себя, чем возможность когда–нибудь его получить, – мягко упрекнул он меня.
– Может быть, когда она узнает, что там, она вообще не захочет его получать, – Сказал Эрик. Я понимала, что он подталкивает меня к тому, что отказаться от всего.
Старик взглянул на него строго.
– Это прежде ей всякого могли наговорить, но важно правильно понимать, а кроме нее, никто здесь не сможет даже представить себе истинной ценности того, что я вам намерен показать, и просто не будет знать, что с этим делать. И только поэтому, уверяю тебя, я решил передать его ей.
Правильно понимать… Но ведь, насколько я представляла, был только один предмет, который я, по мнению старика, понимала неправильно. В голове у меня зашевелились смутные подозрения, такие неопределенные, что выразить словами я бы их все равно не смогла.
– Если действительно есть сокровища, удивляюсь, как это Маргарет до сих пор не разнюхала, что это такое, – заметил Эрик.
