– Она уже пришла в себя, когда я позвонила вам, – объясняет Мейв. – И наотрез отказалась от вызова «скорой».
– Потому что я просто-напросто упала в обморок, вот и все, – добавляю я. – Я весь день пролежала в кровати и совершенно ничего не пила.
– Не могли бы вы принести ей еще один стакан апельсинового сока? – обращается доктор Гордон к Мейв. – Необходимо «наполнить баки».
– Сейчас принесу, – обещает Мейв, направляясь в кухню.
– Сколько суеты! – вздыхаю я. – Мне уже гораздо лучше.
– Когда я приехал, выглядели вы неважно. Я уже готов был отправить вас в неотложку.
– Из-за чего – из-за гриппа?
– Возможно, у вас грипп. Впрочем, диагноз пока неясен. – Он поднимает одеяло, чтобы осмотреть меня, и тут же сосредоточивает внимание на моем правом предплечье. – А что это здесь? Откуда царапины?
Я гляжу на ряд узеньких корочек, протянувшихся вдоль моей руки.
– Ничего особенного. Всего лишь следы от когтей.
– Я заметил, что у вас кот. Очень большой. Он сидел на веранде.
– Да. Его зовут Ганнибал.
– В честь Ганнибала, который перешел через Альпы?
– Нет, в честь Ганнибала Лектера, серийного убийцы. Если бы вы знали моего кота, вы бы сразу поняли, почему его так зовут.
– И когда же вас оцарапал этот кот – серийный убийца?
– С неделю назад, мне кажется. Ничего не болит. Только иногда немного чешется.
Врач вытягивает мою руку и придвигается, чтобы осмотреть и кончиками пальцев ощупать подмышку. В том, как его голова наклоняется над моим лицом, есть что-то неуловимо интимное. От Гордона исходит аромат хозяйственного мыла и древесного дыма; в каштановых волосах кое-где виднеются серебристые прядки. Руки у него нежные и теплые, и в один прекрасный момент я с ужасом вспоминаю, что под моей ночной сорочкой нет белья.
– У вас увеличены подмышечные лимфоузлы, – нахмурившись, заключает он.
– И что это означает?
– Позвольте осмотреть вас с этой стороны.
Потянувшись к другой подмышке, он задевает мою грудь, и сосок на ней напрягается. Я ощущаю покалывание в нем и вынуждена отвести взгляд: доктор не должен заметить, что я краснею.
– А здесь увеличенных узлов нет, и это очень хорошо, – говорит он. – Я почти уверен, что знаю, в чем проблема…
Мы оба вздрагиваем от сильного грохота. И смотрим на рассыпавшиеся по полу осколки, которые только что были вазой.
– Клянусь, я ее не трогала! – восклицает Мейв, вернувшаяся в гостиную со стаканом апельсинового сока. Она сдвигает брови, глядя на осколки стекла. – Как она могла разбиться?
– Вещи не могут сами по себе слетать с полок, – замечает доктор Гордон.
– Не могут. – Мейв смотрит на меня со странным выражением лица и тихо добавляет: – И не слетают.
– Наверное, ваза стояла на самом краю, – предполагает врач; это объяснение звучит чрезвычайно логично. – Из-за каких-то вибраций в итоге она свалилась.
Я не могу удержаться и осматриваю комнату, отыскивая невидимого виновника. Знаю, что Мейв мыслит так же: «Это сделал призрак». Но я бы никогда не стала говорить такое доктору Гордону, человеку науки. Он возобновляет осмотр. Ощупывает мою шею, слушает сердце, пальпирует живот.
– Селезенка у вас в порядке. – Накрыв меня одеялом, он выпрямляется. – Ясно, в чем дело. Классический случай бартонеллеза. Бактериальная инфекция.
– Бог мой, звучит серьезно, – произносит Мейв. – А мы не можем ее подхватить?
– Только если у вас есть кошка. – Врач смотрит на меня. – Бартонеллез называют болезнью кошачьих царапин. Обычно ничего серьезного не происходит, не считая лихорадки и увеличения лимфатических узлов. В редких случаях это заболевание приводит к энцефалопатии.
– Инфекция может поразить мозг?
– Да, но вы в сознании, нормально ориентируетесь в пространстве. И бреда у вас нет. – Он улыбается. – Я готов пойти на риск и объявить вас здравомыслящей.
Ну, этого бы врач точно не сказал, знай он, что со мной было прошлой ночью. Я чувствую изучающий взгляд Мейв. Наверное, задается вопросом, который мучает и меня: вдруг мои видения с участием капитана Броуди лишь плод воспаленного ума?
Доктор Гордон роется в своей черной сумке.
– Фармацевтические компании обычно оставляют мне множество бесплатных образцов – думаю, у меня найдется азитромицин. – Он достает из сумки блистер с таблетками. – Нет ли у вас какой-нибудь лекарственной аллергии?
