— Нет! — взвизгнула она. — Не пойду! Пусти! Я не пойду!
— Оставь ее! — заорал конунг. — Ее место здесь! Она уничтожила наш род! Она сдохнет!
Он ударил Дэвайна кулаком в лицо. Тот ударил тоже. Они начали драться.
— Улла, идем! — Бран дернул девушку к себе. Она не поддавалась, руки словно вросли в дерево.
Откатившись к костру, конунг выхватил из огня головню, встал на ноги и пошел на Дэвайна.
— Ну, колдун? — резкий взмах рукой. Огненная дуга прочертила воздух. Конунг улыбнулся, облизывая кровь с разбитых губ. — Хочешь со мной драться? Хочешь драться? Ну, давай подеремся. Давай!
Конунг опять взмахнул головней, и Дэвайн отпрянул. Оглянулся на сына. Тот оставил Уллу и выпрямился. Конунг из руки в руку перекинул свой факел.
Дэвайн выхватил меч.
— Не подходи, — сказал он.
Конунг не замедлил движения.
— Не подходи! — крикнул Дэвайн. Меч сверкнул, как огненный язык.
Конунг швырнул в Дэвайна головней. Тот отклонился, и факел пролетел мимо. Прошуршали сияющие крылья, сгусток пламени, как птица, спланировал во тьму. Скользнул к земле, и они увидели, как он падает на вязанки хвороста, составленные у стены.
Рев и гул. Пламя, как голодный зверь, накинулось на пищу. Разверзлись сотни алых пастей, высунулись жадные языки. Как хищник лижет кость, так они принялись лизать сухие ветки. Хрустя, ворча, шипя и воя, разбежались огненные пальцы. Зашарили, ощупывая дом. Огонь перекинулся на статуи богов, на стены, пополз, взбираясь к самой крыше, обнял балки и приник к ним, гладя и лаская. Пустил под крышей дрожащие побеги.
— Бран, уводи ее отсюда! — перекрикивая рев пламени, завопил Дэвайн.
Конунг прыгнул.
Мужчины сшиблись, упали около костра, принялись бороться, едва не задевая пламя. Конунг вцепился Дэвайну в горло, боднул в переносицу. Дэвайн застонал. Конунг опять боднул, и Бран увидел, что отец перестал сопротивляться.
Бран рванулся к ним, схватил меч, что валялся на земле, за лезвие, и с криком воздел над головой. Конунг обернулся, и Бран ударил его рукояткой между глаз. Он не переставал кричать. Он вложил в удар всю силу. Конунг молча рухнул своему врагу на грудь. Вокруг ревело пламя.
Дом заскрипел и зашатался. Бран вскинул голову.
Он стоял в огненной пасти. Огненный зверь бушевал вокруг, вгрызался в стены и потолок, сам воздух плавился от его дыхания. Крыша затрещала, заставив Брана вздрогнуть. Он отыскал глазами Уллу, сидевшую возле статуи Фригг, и закричал:
— Улла, помоги мне!
Она не шелохнулась.
Снова треск, мучительный стон дерева. Бран увидел: огонь охватил весь потолок и подбирается к двери.
— Сейчас, — выговорил Бран. Наклонившись, вцепился в отца и поволок его к порогу.
— Сейчас, — промолвил он. — Еще немного, потерпи…
До выхода было шесть шагов, но Брану показалось — сотни. Он тащил отца, а сам смотрел на Уллу. Воздух дрожал, как марево в степи. Улла скорчилась в своем углу. Сидела — и не шевелилась, прижимаясь к статуе, словно к родному существу.
— Сейчас, милая, сейчас, — застонав от усилия, выговорил Бран. Он вытащил отца на снег. Увидал Козу, которая стояла возле входа.
— Помоги… ему.
Коза не шелохнулась, лишь смотрела огромными, перепуганными глазами.
— Помоги ему! — Бран закашлялся и упал на колени в снег. Мучительно хватал ртом воздух, не в силах отдышаться.
Крыша над дверью обвалилась.
Коза дико завизжала. Бран вскочил и метнулся внутрь, но отпрянул от страшного жара, загородил лицо ладонью.
— Улла! — заорал он. — Улла, где ты?! Ты меня слышишь?! Иди сюда! Иди немедленно сюда, скорее!!!
Ничего. Один огонь. Он видел лишь огонь. Я сумею перепрыгнуть… может быть, сумею.
Она появилась из огня, как привидение.
— Улла, ты переберешься! — крикнул Бран. — Я сейчас! Будь здесь, я сейчас!
— Уходи! — ответила она.
— Я сейчас, Улла!
— Я не пойду! Уходи! Я останусь!
— Спятила?! Сгоришь!
— Они сгорят — и я сгорю! Уходи! — Улла кричала, но рев пожара, будто кляп, вгонял крик обратно, Бран еле разбирал слова.
— Набери в плащ снегу, — обернувшись к Козе, велел он. — Быстро!
Вой пламени, словно вопль боли. Далекий Уллин крик:
— Уходи! Бран, уходи!
Бран ее почти не слышал.
— Уйди, не надо!
