— С тобой такое часто бывает? — Улла не отводила взгляда.
— Нет, слава Богу, — Бран покачал головой. — Только когда уж очень заведусь. Просто я тогда жутко взбесился, вот и… Возле ямы какой-то тип пытался меня убить. А потом еще и твой отец моему начал угрожать, вот меня и переклинило. Тот человек умер? Ну, которого я тогда…
— Которого ты мечом ударил? Ну, да. Умер.
Бран опустил голову, и девушка поспешно добавила:
— Но отец сказал, что не станет с тебя виры требовать. Ты же не нарочно, он это понимает.
— Это был ваш родич, да?
— Что ты, нет, это раб.
Бран снова прикусил губы и не ответил.
— А кто хотел тебя убить? — спросила Улла.
— Не знаю. Я даже лица его не разглядел, темно было. Да и говорил он шепотом, так что… — Бран пожал плечами. Поймав ее взгляд, добавил:
— Это он меня из ямы выпустил.
— Правда? — по лицу девушки видно было, что ее удивили эти слова.
— Ну, да, — Бран пожал плечами, — а как бы иначе я оттуда выбрался? Я летать пока не умею.
Она ничего на это не сказала. Повисла тишина.
— Ладно, — сказал Бран, когда молчание сделалось неловким. — Пойду, пожалуй.
Улла кивнула, глядя в сторону, теребя край шали. Он подождал, но она не сказала ни слова. Вместо этого вдруг развернулась и быстро пошла прочь по тонкой тропинке. Удивленный и растерянный, Бран проводил ее глазами. Обиделась, что ли? Ерунда какая-то… Похоже, они тут действительно все до одного чокнутые.
— Ну и семейка, — буркнул он. — И занесло же нас в их проклятый дом.
— А ты б поджег.
Бран резко обернулся.
Хелмунт, выпрямившись, сидел на камнях, зеленые глаза искрились смехом. Он нахально таращился на Брана и выглядел так, будто из него за секунду выветрилось все сумасшествие.
— Чего? — не понял Бран.
— Да дом-то этот. Давеча у тебя это получилось, и даже очень ловко.
Его наглая белозубая улыбка выводила Брана из себя. Спокойно. Он же ненормальный, просто больной и несчастный человек.
— Ну, что? — осведомился Бран. — Оклемался уже?
Хелмунт громко усмехнулся:
— Беги скорей домой, детка, простудишься. И на кого тебя, грудного, твой папашка-то оставил.
Бран насупился, но сдержал себя: что взять с больного? Дернув лошадь за повод, зашагал по тропинке. Когда он удалился на десяток шагов, Хелмунт окликнул:
— Колдун! Эй, колдун!
— Ну, чего тебе еще? — Бран обернулся. Хелмунт стоял у ограды, вредная ухмылка змеилась на губах.
— Вот что, колдун, — промолвил Хелмунт, — я тут спросить хотел.
— Ну?
— Твой отец на тебя похож?
— А ты чего, слепой? Не видел?
Лоб Хелмунта собрался складками, немытая физиономия приобрела насмешливое выражение.
— Н-да-а, — протянул он, — тогда и правда плохо дело.
— Чего? — Бран нахмурился — Это ты о чем?
— Да все о том, о том же самом. Коли он на тебя похож — так плохи, говорю, ваши дела.
— Это еще почему?
— Ну, вот и я говорю — почему? Почему, говорю, вы все еще живы-то?
— Чего-о?
— Ну, как же? — изумился Хелмунт. — Два таких здоровенных дурака!
Такого Бран снести не мог и, стиснув кулаки, бросился на Хелмунта. Однако тот явно ждал и был готов. Быстро наклонившись, набрал в пригоршни снега и швырнул в противника. Снежный ком ударил Брана в лоб, залепив глаза. Задыхаясь от ярости, на миг ослепнув, он только и мог, что бессильно слушать громкий удаляющийся смех наглеца.
Когда Бран протер глаза, Хелмунта и след простыл. Бран остался на тропе один, одураченный и взбешенный.
Бран поселился в старой кузнице.
Здесь стоял страшный холод, стены походили на решето, и ветер беспрестанно задувал в щели между бревнами. Даже огонь, который Бран разводил в напольном очаге, не помогал: тепло тут же улетучивалось через трещины, сплошь покрывавшие дощатые стены.
К конунгу он пошел на следующий день, с утра. Тусклое солнце глядело с безоблачного неба, табунчик лошадей вперемешку с бурыми, разбойничьего вида свиньями бродил по засыпанным снегом огородам. Разрывая копытами наст, животные подбирали что-то с земли. Кутаясь в подбитый мехом плащ, Бран направился к усадьбе, не прекращая думать о Хелмунте. Этот тип выглядел подозрительным, как, впрочем, и его сумасшествие. Надо разузнать о нем подробней, решил Бран, откуда взялся и давно ли тут живет. Хотя, кто знает? Может, он действительно просто псих? Что ж из того, что он мне не понравился. Я вовсе не хочу обвинять кого-нибудь зря, даже такого поганца, как этот Хелмунт.
