– Созьдатенница! – радостно завопили они в унисон.
И я их узнала. Это ведь действительно мои. Первые эксперименты, которые я и за хаников-то не считала. Пылились у бабушки на даче в сундуке.
– Беги, беги, беги!
Что? Громыхнуло, да так, что я инстинктивно пригнулась. Зал заволокло пылью, в стене напротив оскалилась рваными краями дыра. И пробирался через нее настоящий ханик-гигант. Мощное перекошенное тело, лапы-грабли. Рога из бельевых прищепок, пуговицы вместо глаз. Пасть – зигзаг скрепок из степлера. Хани Франкенштейн, еще и зеленый. Знакомый видок у него… Это же самый-самый первый, сделанный из дедушкиного старого халата. Я озадаченно почесала затылок, ханик взревел раненой белугой. Выставил грабли и грузно поковылял. Рога-прищепки нацелились прямиком на меня, я шарахнулась в сторону.
– Беги, беги, беги! – заверещали остальные ханики и попрятались кто куда. – Удирай!
Вот теперь поняла!.. Пока мозг соображал, ноги уже вовсю несли за дверь. На улице была темнотища, словно какой-то хулиган разбил все фонари разом. Под туфлями что-то хрустело, сзади рухнул балкон. Монстр преследует! Зачем, для чего?! За поворотом маячил свет, неотвратно настигала тень. Откуда этот черт взялся?! Я его таким здоровенным не шила-а-а! У меня бы халата не хватило!
Тащился ханик еле-еле, но и я была не лучше. Пострадавшая задница ныла, платье оплетало тело, спеленывало ноги. Нет, это не я ненавижу свое подсознание. А оно меня!.. Лавируя на проклятых туфлях как подбитый лайнер, я вылетела к неоновой вывеске, лавкам и Дису. Вполне обычному Дису в серой форме и на зависть удобных кедах.
– Там, – я ткнула пальцем за свое плечо, – та-а-ам…
– Ты же только глянуть собиралась, – выдохнул он и ошарашенно округлил глаза. Из-за угла здания вырулил мой монстр, угрожающе размахивая граблями. – Вот теперь я осознал, что называл твоего Ярушку чудовищем напрасно.
– Не до шуточек! Бежим!..
Дис скептически покосился на медленно ползущего, спотыкающегося на каждом шагу ханика. Я приподняла юбку и демонстративно потрясла ногой в приклеенной туфле. Монстр дернул лапой, острия грабель вспороли асфальт. Я пискнула и умоляюще повернулась к Дису. Тут же оказалась сграбастана им в охапку и перекинута через плечо. Да-да, правильно, бего-о-ом! Мимо пролетали горящие окна домов, заставленные машинами дворы, скверик с закрытым на ремонт киоском… Ханик отдалился до размеров точки и исчез из вида. Затекшие руки цеплялись за Дисову рубашку, голова болталась из стороны в сторону. Когда в детстве мечтала о том, что принцы меня на руках таскать будут, вовсе не это себе представляла!
Миновав сквер, Дис поставил меня на ноги перед сияющим фасадом небоскреба.
– Ты должна с ним как-нибудь разобраться. Наверняка в этом и состоит твой квест. Надолго оторвались, так что время есть, думай.
Подул ветер – холодный и промозглый. Я поежилась, обняла себя за плечи. Небоскреб переливался до самого неба, вонзаясь макушкой в темноту, гудели бесполезные, но работающие фонари. На крыльце крутилась каруселью дверь-вертушка, на площадке перед ней журчал фонтан с подсветкой. Дорогу озаряло вспышками светофора. Мигал зависшим желтым, не переставая.
– Странное место, – огляделся Дис.
– Пустое, – прошептала я.
Совсем пустое. По пути мы не встретили ни души. Когда я летала над городом, тоже не видела ни людей, ни животных, ни хотя бы воробья общипанного. Никого. Лишь ханики, которых я создала давным-давно.
Кругом созданный моим воображением мир, и он жуткий.
– Алена? – прорезался среди неба голос, от которого я подпрыгнула.
– Дарен? – переспросила неуверенно.
– С твоим прохождением что-то не так. Чувствую вмешательство.
Я испуганно уставилась на Диса. Ну вот! Его вычислили. И нечего теперь королевскую физиономию кирпичом делать, я предупреждала…
– В ментальный сеанс пытаются вклиниться извне, – взволнованно сообщил Дарен, – и помешать тесту.
Это определенно не про Диса! Во-первых, он внутри моего подсознания и действовать извне никак не может, во-вторых, от успешности моего прохождения зависит его дальнейшая конспирация. Уж кто и желает мне провала, так точно не скрывающийся ото всех принц. Явно какая-то пакость творится!
