Люси вздохнула. Возможно, все ее страдания однажды окупятся. Хоть бы и сегодня. Произойдет нечто такое, что в корне изменит жизнь. Она оглядела пассажиров парома и, не заметив ни одного знакомого лица, с облегчением перевела дух. Пассажиров, впрочем, было немного. В частности, кучка американцев — чрезмерно упитанных и несуразно одетых. Мужчины носили слаксы и яркие галстуки, дамы же предпочитали молодежный стиль, которому не соответствовали ни фигурами, ни возрастом. Кожа их напоминала апельсиновую корку, черты лица были слишком резкими, а волосы обесцвечены пергидролем и зачесаны за уши. Ужас до чего некрасивые, подумала Люси. Любая нормальная гонконгская девушка даст им сто очков вперед.
Если не считать вышеупомянутых туристов и возвращавшихся домой португальцев, паром шел почти пустой. Поэтому Люси сосредоточила внимание на американцах и изобразила на губах зазывную улыбку. Возможно, ей удастся-таки подцепить какого-нибудь гвейпо. Обладание американским паспортом было пределом ее мечтаний. В крайнем случае она согласна на канадский или новозеландский паспорт. Даже на британский, если уж на то пошло. В двадцать четыре года ее обрадовал бы любой билет, который позволил бы ей и Ка-Лей уехать отсюда.
Но на этот раз ничего не получилось. Мужчины опасались бросать на нее взгляды, так как находились под строгим контролем весьма зорких жен.
Тогда Люси оставила это занятие и вновь устремила взгляд в направлении огней Макао. Их отражения колыхались на поверхности волн, словно пленка нефти. Созерцая морской простор, девушка в очередной раз вернулась мыслями к своему будущему. В частности, задалась вопросом, может ли повлиять на нынешнее положение вещей и ее планы нежданный визит английской сестры. Эта девушка и Ка-Лей казались ей сестрами-близнецами, разлученными при рождении и вновь воссоединившимися сегодня утром. Они обе были такие невинные, такие юные… Прямо как дети. В их манере смеяться, забавляться и бегать по комнате и впрямь проступало что-то детское. А вот она, Люси, похожа скорее на их мать. Что-то говорило ей — как бы ни сложилось ее будущее, вновь обретенная сестра сыграет в нем заметную роль.
Она покрутилась в кресле. Болезненный процесс сидения вызывал раздражение и мешал сосредоточиться. Впрочем, может, ей пора перестать умствовать? Она не очень-то любила рассуждать про себя о том, что будет, и еще меньше о том, что было. «Сейчас» стояло на первом месте в ее списке приоритетов. Как-то раз Бернадетта сказала, что жизнь — это как езда на автомобиле, когда изредка поглядываешь в зеркало заднего вида, чтобы знать, что происходит за спиной. Но все остальное время ты смотришь на дорогу перед собой.
В этот же вечер, по мнению Ка-Мей, все дороги вели в Макао. Достаточно одного крупного выигрыша, чтобы все в жизни устроилось наилучшим образом. Тогда ни у нее, ни у Ка-Лей, ни у Джорджины не будет никаких проблем. Выигранные деньги позаботятся об этом. Люси пребывала в странном убеждении, что сегодня должно случиться нечто важное. Она чувствовала это всем своим существом.
Жрица любви не ошиблась в предчувствиях. Начиная с этого вечера жизнь девушек и впрямь радикально изменилась. Навсегда. Но не так, как думала Люси. Совсем не так.
Макао жил активной жизнью двадцать четыре часа в сутки. Казино в Гонконге запрещались, а в Макао — нет. Самое шикарное и новое называлось «Ройал палас». Плавучий многоярусный игорный дом стоял у пирса, пришвартованный к своему собрату — такому же плавучему игорному заведению «Королева Португалии». «Ройал палас» открылся всего месяц назад, и Люси видела его впервые. Она собиралась уже войти, как вдруг заметила Чана. Узнала со спины по плоской заднице, по-женски вихлявшей из стороны в сторону. Забавно, расстались после занятий сексом всего несколько часов назад, подумала Люси, и вот встретились снова. Все-таки, как ни крути, кое в чем они здорово похожи!
Между тем Чан продолжал ревизовать собственность «Во син син». Си-Кей Леун являлся совладельцем нового казино вместе с одним влиятельным представителем китайского правительства. Деньги стали идеалом новой коммунистической китайской власти, и Гонконг в этом смысле сулил блестящие перспективы, так как из его грудей это молоко капитализма струилось весьма обильно и его хватало всем.
