Когда занятия закончились, Дэн просмотрел свой конспект и едва сдержал крик. Последние несколько предложений были написаны не его привычным почерком, но он сразу же узнал закрученные буквы. Главврач. Теперь главврач был не только в его мыслях, но еще и в его теле. Он быстро собрал свои вещи и выбежал за дверь, его тошнило.
Офицер Коутс ждала его на солнышке, рядом с ней стояли двое других полицейских, включая Тига. С полицейскими общались еще два человека — последние, кого он ожидал здесь увидеть.
— Мама? Пап? — Дэн прижал рюкзак к груди.
— Солнышко! — Мама подбежала к нему и заключила в объятия. Он удивился тому, как приятно было ее обнять, ему на самом деле стало легче. А еще ему захотелось плакать.
— Все хорошо, — сказала Сэнди, крепче обнимая его. — Все хорошо, хорошо.
— Я так рад тебя видеть, мам, — произнес он.
— Давайте зайдем внутрь. — Тиг указал в сторону административного корпуса в конце тропинки. — Нам нужно поговорить наедине.
Этого момента Дэн ужасно боялся еще с прошлой ночи. Родители шагали впереди, полицейские держались чуть поодаль. Дэн не мог унять дрожь. И неважно, что он не сомневался в своей невиновности, сложно будет кого-то убедить, когда они услышат весь этот бред…
— Ты только скажи нам, малыш, нужно ли нам вызвать адвоката, — прошептал ему отец. Они как раз стояли перед административным корпусом.
Дэн нахмурился.
— Будем надеяться, что до этого не дойдет.
— Давайте зайдем внутрь, следуйте за мной, — обратился к ним Тиг и двинулся вперед.
Дэн раньше не был в административном корпусе. Интерьер его внушал благоговение, как это бывает в старинных колледжах: высокие потолки, узкие окна и деревянные панели повсюду. В первом холле стояли кожаный диван и антикварный стул. Дэн представил, что на диване сидят студенты и волнуются о том, как они сдали свои письменные экзамены. Их проблемы казались такими мелкими в этот миг.
Полиция проводила их через приемную в маленькую комнату справа. Первыми зашли Тиг и родители Дэна, который замыкал шествие. Офицер Коутс и другой коп остались ждать за дверью.
Он сейчас так дрожал, что едва ли смог бы сесть, не опрокинув стул.
— Итак, давайте поговорим о прошлой ночи. Почему бы тебе не начать с самого начала? — подталкивал его Тиг.
Родители и полицейский сидели с одной стороны стола и смотрели на Дэна. Это было похоже на допрос в инквизиции.
Дэн рассказал о поисках Феликса и о том, как увидел мужчину с дубинкой. Когда он описывал, как тот человек швырнул его на землю, ему показалось, что мама вот-вот упадет в обморок. Наконец он дошел до той части, когда вбежали полицейские и начали обвинять его в самом худшем.
— Дело в том, что я действительно не помню, как отправлял те сообщения. Знаю, что они есть в моем телефоне, я знаю это и знаю, что это звучит странно, но клянусь: я не писал те эсэмэс.
Родители обменялись беспокойными взглядами, затем его отец прочистил горло.
— Офицер, не поймите меня превратно, — серьезным тоном начал Пол, — но вам нужно уяснить, что у Дэна всегда были, скажем так, трудности. Он попал к нам из приемной семьи, до этого он побывал еще в нескольких местах. Он всегда был отличным ребенком, не хочу, чтобы вы неправильно меня поняли, но ему требовалось дополнительное внимание. Несколько визитов к психологу…
— Терапевту, — поправила его мама.
— Терапевту, — согласился отец.
Офицер кивал по ходу рассказа. Дэн ненавидел обсуждать это с родителями, не говоря уже о посторонних, тем более полицейских. Честно говоря, ему было стыдно, а в этой ситуации это только подливало масла в огонь. Тиг периодически посматривал на него, и он мог поклясться, что челюсть полицейского смыкалась все сильнее по мере того, как он убеждался в виновности Дэна.
— Его терапевт говорит, что у него некоторые проблемы с памятью…
— Легкое диссоциативное расстройство, — вмешалась Сэнди.
— Но она не видит никаких препятствий тому, чтобы он вел нормальную здоровую жизнь. Он не опасный ребенок, офицер. Если он отправлял какие-то сообщения своему приятелю, а потом забыл об этом, уверен, что они были абсолютно безобидными.
