— Хорошо, — наконец сказала Эбби, взяв себя в руки. — Я не хотела ничего говорить, но думаю, теперь все уже в прошлом.
Дэн обменялся с Джорданом беспокойным взглядом.
Эбби подняла ложку и медленно опустила ее в тарелку, а затем начала свой рассказ:
— В детстве я любила рыться в маминых вещах, примерить шляпки, юбки, шарфы и прочие вещи. У них с папой был общий шкаф, и вот однажды я нашла эту… эту коробку. — Она сделала глубокий вдох, потом продолжила: — Я не знала, что там лежит, но, когда открыла ее и увидела пачку бумаг, я… я начала читать. Это были письма. От моего дедушки. К тому времени он был уже мертв, и папа никогда не рассказывал о нем, разве что называл его жалким человеком… Но эти письма… Дедушка все время извинялся. Он постоянно просил прощения за то, что отослал маленькую Люси. Отослал в то место.
— Дай угадаю: «то место» — это Бруклин, — холодно произнес Джордан. Он все еще не верил.
— Наверняка, — быстро ответила Эбби. — Дед писал о том, что она была опасна и он вынужден был отправить ее туда для ее же блага. А еще… Дедушка часто писал, что собирается съездить в Нью-Гемпшир. Он никогда не упоминал название «Бруклин», но…
— Понятно, почему ты связала одно с другим, — закончил Дэн, стараясь выразить хоть какую-нибудь поддержку.
Она кивнула.
— Все сходится. Я имею в виду… Послушайте, мне тоже все это представлялось невозможным. Мне всегда отчасти казалось, что я это выдумала или что-то неправильно поняла. Папа узнал о том, что я прочитала письма, и спрятал их. Но я не забыла о них. И когда получила приглашение на эти курсы… ну… мне подумалось, если они проходят в Нью-Гемпшире, — это знак.
— Знак того, насколько нелепа эта история, — возразил Джордан, опускаясь ниже на своем стуле. — То есть ты собиралась приехать сюда, чтобы поучиться живописи и заодно найти свою потерянную тетю? Убить двух зайцев одним выстрелом?
Эбби выглядела испуганной.
— Джордан… — предостерег его Дэн.
Но Джордан продолжал гнуть свою линию, обращаясь сначала к Дэну, потом к Эбби:
— Дайте угадаю: вы, ребята, сговорились и решили немного подшутить надо мной. Ну что ж, ха-ха. Очень смешно. Не сработало, да? Меня не так легко провести!
— Джордан, зачем мне придумывать такое? Это слишком черный юмор…
Джордан пожал плечами.
— Кто знает? Привлечь внимание? Посмеяться? Выбери сама.
— Господи, ты иногда такая сволочь! — Она стиснула зубы и посмотрела на Джордана, словно никогда раньше не видела его по-настоящему.
— Давайте все успокоимся и минутку подумаем, — предложил Дэн; ему не хотелось, чтобы они поссорились. — Во-первых, Джордан, я должен спросить: ты действительно считаешь, что я сам написал эту записку? Тоже ради внимания?
Джордан вздохнул.
— Я уже не знаю, чувак. Ты. Эбби. Не пойму, что происходит. Такое чувство, что вы пытаетесь выставить меня дураком. Словно вы вдвоем сговорились против меня. И, Эбби, тебе не кажется, что это может быть другая Люси Вальдез?
— Нет, — твердо ответила девушка. — Я знаю, что это она, и готова поспорить, что в старом крыле есть еще больше свидетельств о том, что они с ней сделали.
Джордан фыркнул.
Эбби вдруг ударила кулаком по столу. Оба парня подпрыгнули. Тарелка Дэна задребезжала, и его горка макарон рассыпалась.
— Что нужно, чтобы вы поверили мне?
Джордан ничего не ответил.
— Я верю тебе, — тихо сказал Дэн.
— Угу! Наш Пит Мелларк[12] верит тебе. Другими словами, дождь мокрый, — съязвил Джордан. — От меня ты долбаной лести не дождешься! — Он взял свою чашку и пирог и, не сказав ни слова, ушел. Дождь и шум столовой заполнили тишину, воцарившуюся после ухода рассерженного Джордана.
— Ты в норме? — спросил Дэн.
— А ты был бы в норме?
— Нет. Нет, думаю, что нет.
— Вот и твой ответ. — Она поднесла ко рту ложку супа. — Блин, он остыл.
Дэн лихорадочно пытался придумать, что бы еще сказать. Но все, что ему приходило в голову, — это мысль том, что, если Эбби удалось сохранить такой большой секрет, она могла еще многое недоговаривать. Да и он был не лучше.
— А знаешь что? Мне кажется, что Джордан все еще расстроен из-за нашего свидания. Наверное, он беспокоится из-за того, что мы не можем одновременно быть и дуэтом и трио, понимаешь?
