— M-да, я не исключаю подобного, — ответил Бентон. — Воспоминания о магазинчике канцелярских товаров возвращались к тому священнику лишь тогда, когда он пребывал в состоянии гипноза. Когда же он бодрствовал, то ничего не хотел вспоминать. Думаю, мистер Беллвуд, и вам понадобится пройти через эту процедуру, чтобы вернуть память.
— Гипноз? — поморщился Виктор. — Если честно, меня это пугает. А вдруг во время гипноза я вспомню, кем был, но забуду, кто я сейчас?
— Не беспокойтесь, мистер Беллвуд, гипноз не изменит вашу личность. Это сможете сделать только вы сами, если, конечно, захотите. Боюсь, гипноз — единственное решение, которое поможет вам восстановить пробелы в памяти. Однако я не могу гарантировать стопроцентного успеха.
— Я должен посоветоваться с женой, — помрачнев, сообщил доку Виктор. — Мне эта идея не очень-то нравится, да и миссис Беллвуд едва ли придет от нее в восторг.
— Конечно, мистер Беллвуд, посоветуйтесь. Только не забывайте о том, что память — это ваше достояние, а не лишний балласт, от которого можно избавиться без потерь.
— Хорошо, я приму это к сведению, — ответил Виктор.
Все это время он надеялся, что док быстро сдаст свои позиции и скажет, что у него, Виктора, нет никаких шансов вспомнить прошлое. Но хитроумный мистер Бентон все же измыслил применить гипноз — от одного этого слова по коже у Виктора забегали мурашки. Оставалась только одна надежда: Дин это не понравится и она оставит его ненужные воспоминания в покое.
Несмотря на наступившие холода, Дин чувствовала, что на душе у нее воцарилась весна. Впервые за много лет она почувствовала себя не просто женщиной, а женщиной, которую любят. Это чувство заставляло ее улыбаться всем, кого она встречала, это чувство позволило ей сбросить с себя иголки, которыми она пыталась защититься от всех, кто лез к ней в душу. Это чувство подарило ей столько радости, что она, казалось, оттаивала под жаркими лучами весеннего солнца.
Впрочем, весенняя погода не менее переменчива, чем осенняя, а потому наступали огни, когда небо над головой Дин окутывалось мрачными свинцовыми тучами и она впадала в отчаяние.
Причин для того было более чем достаточно. Мужчина, которого она успела полюбить, ничего не знал ни о своем, ни о ее прошлом, а следовательно, наслаждался счастьем в браке, построенном на весьма призрачном фундаменте. Собственно, и сам брак был полной фикцией, хотя в него свято верил не только Виктор, но и весь Лайтфорд, кроме, разумеется, тех, кто был посвящен в «страшную тайну» Дин Беллвуд.
Дин была вполне готова примириться с мыслью, что спит в одной постели с мужчиной, который на ней не женат, — если бы только это была самая большая проблема. Но жить в постоянной лжи, обманывать любимого человека, пусть и для его же блага, строить свои отношения на мифической истории о том, что Виктор когда-то ушел из семьи, а потом в нее вернулся, — вот это причиняло ей настоящие страдания.
Кроме того, Дин отдавала себе отчет в том, что в один прекрасный момент вся эта иллюзия счастливой жизни может рассыпаться в прах. Благодаря сеансам гипноза, предложенным доктором Бентоном, Виктор мог вспомнить обо всем, что с ним произошло.
Вряд ли ему придется по душе, что женщина, с которой он был едва знаком, навязала ему себя, своих детей, окружила, опутала его обманом, заставила жить чужой жизнью.
А что будет с детьми? Они-то, конечно, знали, что Виктор Гудроу вовсе не их отец, — но разве это что-то меняло? Дэн и Мэгги так привязались к этому человеку, что расставание с ним могло стать для них куда более болезненным, чем факт ухода их настоящего отца, случившийся много лет назад… Тем более что Виктор столько успел для них сделать.
И еще одна мысль не давала Дин покоя. Она старалась не задумываться о том, какие отношения были у Виктора с женщинами в той, прошлой жизни, о которой он забыл. У красивого, элегантного, обаятельного и, наконец, богатого мужчины наверняка должно было быть много поклонниц. Может, у него была невеста… или жена. Когда эти мысли всплывали в голове Дин, ее душу буквально обжигало холодом.
