Дин легонько потрясла спящего за плечо. Мистер Гудроу что-то пробурчал сквозь сон, а потом открыл заспанные глаза.
— В чем дело? — недовольно уставился он на Дин, и та даже испугалась, что Виктор ее вспомнил.
Она решила изо всех сил стараться быть вежливой.
— Доброе утро. Я принесла градусник. Надо измерить ва… твою температуру.
— Чудесно, — пробормотал Виктор и взял протянутый градусник. — Вы что, семейство докторов? Твои дети вчера замучили меня лечением и рассказами о том, из-за чего можно заболеть.
— Между прочим, они и твои тоже, — мягко заметила Дин.
— Спасибо, что напомнила, — буркнул мистер Гудроу и огляделся по сторонам. — Это что, спальня?
— Нет, комната для гостей, — ответила Дин, потихоньку начавшая терять хладнокровие.
— И что я делаю в этом склепе?
— Ты здесь спал, надо полагать…
— Очень мило, — мрачно хмыкнул Виктор. — А почему нельзя было уложить меня в спальне?
Вопрос был весьма резонный, особенно если учесть, что мистер Гудроу превратился в мистера Беллвуда, который имел полное право ночевать в своей спальне рядом с женой.
— Там не очень чисто, — брякнула Дин первое, что пришло в голову. — К тому же, — Дин пришел в голову более веский довод, — ты всегда любил спать в отдельной кровати.
— Любил? — недовольно покосился на нее мистер Гудроу. — Почему ты говоришь обо мне в прошедшем времени?
— Извини, уже привыкла. Ты пропал больше года назад, и мы уже смирились с потерей.
— Быстро же ты меня похоронила, — сквозь зубы процедил Виктор и вставил и рот градусник.
К облегчению Дин, температура спала. Впрочем, то, что Виктор Гудроу чувствует себя куда лучше, чем вчера, стало понятно уже из его повышенной разговорчивости.
— Ну вот, все в порядке, — заставила себя улыбнуться Дин и забрала градусник у мистера Гудроу.
— В порядке? — вытаращился на нее Виктор. — Ты считаешь, что потерять память — это нормально?
— Нет, я так не считаю. Но мы ведь ничего не можем поделать с твоей памятью. А вот с простудой…
— По-твоему, простуда — более тяжелое заболевание, чем потеря памяти?
Дин почувствовала, что теряет терпение, и поспешила ретироваться.
— Прости, я опаздываю. Мне нужно принять душ, отвести детей в школу и ехать к клиенту.
Виктор присел на кровати и посмотрел на нее таким взглядом, словно она задумала его убить.
— Ты снова меня бросишь? — возмущенно поинтересовался он.
— Виктор, может, потом поговорим? — Дин проскользнула к двери и затараторила: — Кстати, если хочешь завтракать, спускайся вниз. Тебе придется походить в моем халате — твоя одежда постирана и досыхает в ванной. Халат висит на спинке стула. Надеюсь, ты найдешь кухню?
Виктор хотел сказать ей что-то еще, судя по его насупленному лицу, не очень приятное, но Дин успела выскользнуть из комнаты.
И зачем я только связалась с этим типом? — думала она, намыливаясь в душе. Если каждое утро будет начинаться с таких сцен, рано или поздно я не выдержу.
Дин ошибалась — она не выдержала гораздо раньше, чем думала, потому что на кухне ее встретил тот же насупленный и недовольный взгляд. Его величество мистер Гудроу восседал на стуле в длинном просторном халате Дин, ожидая, когда его накормят. Надутый вид Виктора, облаченного в ее халат, был более чем комичен. Кажется, это и дети заметили: Мэгги с трудом пыталась сдержать улыбку, да и Дэн косился на гостя насмешливо.
Сам Виктор Гудроу бросил в сторону Дин очередной красноречивый взгляд, в котором читалось: когда же наконец мне подадут завтрак?
Вот черт, выругалась про себя Дин, однако положила в тарелку порцию яичницы с беконом и поставила ее перед Виктором.
— Вообще-то у нас принято самообслуживание, — не сдерживая раздражения, бросила она.
— А это что? — не обратив никакого внимания на произнесенную Дин фразу, поинтересовался Виктор. Он ткнул вилкой в яичницу, выковырял из нее кусочек бекона и потряс дрожащей загогулиной перед носом Дин.
— Бекон, — бодро ответил Дэн, уже съевший всю свою порцию.
— Чудесно, — выцедил мистер Гудроу и брезгливо отложил бекон на краешек тарелки. — А это? — Он приподнял краешек яичницы и пристально посмотрел на Дин.
— Яйцо, — ответила за маму Мэган, решившая, как и брат, что их названый папа забыл столь простые названия.
