От попыток успокоиться и отогнать мысли, в которых я уже сотню раз убил Гая различными способами (причем, медленное убиение с помощью Чидори самое невинное из моих мыслей), меня оторвало ощущение довольно сильной Чакры за дверью и последующий стук в нее. Открываю ее и замираю: на меня с любопытством смотрят большие фиолетовые глаза, слишком знакомые глаза, да… такие были… у Кушины-сан. Смотрю дальше — передо мной стоит девочка лет восьми, была бы постарше я бы решил, что это Кушина-сан: такое сходство… будто дочь… Вновь чувствую боль и чувство вины… снова вспоминаю тот день, когда они погибли… Кушина-сан… Минато-сенсей… я слаб… я не смог помочь… я не смог защитить… почему? Почему именно вы!? За что!? Почему умирают дорогие мне люди!? Почему мне не дали заботиться о вашем сыне? Почему мне запретили даже просто подходить к нему!? Почему!? Почему!? ПОЧЕМУ!?
— Что ты хотела, малышка? — свой собственный голос кажется чужим: в нем нет эмоций; и хорошо, что нет.
— А? Да! Вы Хатаке Какаши? — как будто очнувшись, спросила девочка, с огромным любопытством осматривая меня, а я начинаю приходить в себя и понимаю, что та почувствованная чакра принадлежит ей. Но даже сейчас я понимаю, что она не показывает и малой части, искусно скрывая настоящий объем, а ведь даже так он мой превосходи раза в три! Сколько же у нее по настоящему чакры?
— Да, это я. Что ты хотела? — стараюсь говорить таким же равнодушным тоном, что и раньше, однако она меня заинтересовала, поэтому отхожу немного в сторону, пропуская девочку внутрь. Дожидаюсь, когда она зайдет, закрываю дверь и становлюсь так, чтобы успеть, в случае чего, уклониться от удара или успеть атаковать в ответ, это будет зависеть от ситуации. Посмотрев на Гая, вижу, что он встал у окна, отрезая возможный путь бегства через него.
— Прошу прошения, если побеспокоила, но мне с моей семьей хотелось бы попасть в Коноху, — казалось бы, совсем не замечая нашего холодного приема, сказала девочка, однако я видел, как дернулся уголок ее губ. Она явно оценила наши приготовления, но отказалась реагировать на них. Стоп! Что она сказала? Хочет в Коноху?
— Не интересно. Уходи, — отрезаю я. Еще чего мне не хватало вести разных аферистов в деревню. Чувствую, что еще немного — и гнев захлестнет меня, теперь понятно, зачем была отправлена эта девочка, которая так похожа на Кушину-сан. УР-РОДЫ!
— У меня приглашение от Йондайме, — выдала мелочь то, что я совсем не ожидал. Я дернулся, в душе начинала разгораться ярость и негодование. Сенсей… Да как она смеет!?
— Что? — голос меня подвел, и вопрос, вырвавшийся у меня невольно, был задан придушенным тоном. Я с трудом сдерживался, если эта девочка не объяснится и тем более ее ответ меня не устроит, то она рискует умереть!
— Мое имя Узумаки Аи. Я и еще шесть членов моего Клана хотят принять приглашение, высланное нам около девяти лет назад Минато-саном, — представилась девочка с поклоном, после достала письмо из ручной печати и протянула его мне, я, пытаясь понять, что мне показалось в этом странным, взял его. Стоп! Узумаки? Нет, нет и еще раз нет! Кушина-сан была последним известным представителем этого Клана!
Пока я искал объяснение подобному совпадению, девочка, Аи кажется, отвела глаза и, опустив их в пол негромко сказала: — Да и мне самой хотелось бы побольше узнать о тетушке Кушине.
— Тетушке? — изумленно спросил Гай, попутно отвлекая от меня, а я, увидев написанное знакомым почерком письмо и услышав подобное заявление девочки, открыл Шаринган, доставшийся мне от Обито. Я должен понять говорит правду эта девочка или нет!
— Да, — кивнула Аи, и видимо что-то для себя решив, продолжила, — мой отец родной брат Кушины-сан, я, соответственно, ее племянница. Мои собственные родители погибли довольно давно, отец так вообще не застал моего рождения, а мать почти сразу последовала за ним. Меня воспитывали родственники со стороны матери, они недавно погибли, — на последних своих словах она немного дернулась, в глазах появилась знакомая боль, тут она не врет, она и правда недавно потеряла близких. О болезненности воспоминаний говорит и закушенная до крови губа, судорожно сжавшиеся кулачки, но она довольно быстро взяла себя в руки и продолжила говорить, пусть и с трудом, — правильней даже сказать, что погибли все взрослые Клана, но дали нам возможность сбежать. По сути, только я и мой ни-сан могут сражаться: остальным еще нет и пяти.
