- Обсудим.Ты у нас теоретик, - почему-то скорбным голосом произнёс Пётр Петрович,пошатнувшись,кажется,в своих намерениях.
- У меня есть нюх, - отвечал я твёрдо и убеждённо.
Председатель подумал немного,глядя в пол.
- Закусило просит представить спонсору отчёт о работе.
- О,Закусило! - воскликнул я,чувствуя,что настроение у меня улучшается. - Мы совсем о нём забыли.Кому он проболтался про сенсацию,что у нас произошла?
Пэ Пэ поднял голову.
- Никому.
Такого я не ожидал.
- Но... э... кому-то,наверное,ляпнул.
- Никому не ляпнул.Я ему верю,знаешь ли.Он человек пожилой и осторожный.
И в самом деле,Закусило был человеком осторожным и счастливо избегающим неприятностей.И то,что он никому не проговорился про тот неправдоподобный случай,которому был свидетелем,вполне могло быть правдой.Но если не он,то кто?
Чуткий председатель прочёл,видимо,на моём лице озабоченность. - У тебя проблема? Я сунул руку в карман и потащил из него вчетверо сложенный листок бумаги.
- Прочти.Кто-то в почтовый ящик сунул.
Он прочёл раз,другой и поднял на меня глаза.
- Ну и что? - Да ничего особенного,просто ещё один шизик на меня бочку катит.Или шизофреничка - почерк-то женский.Многовато их становится. Пётр Петрович запустил пальцы в бороду и помолчал.Думал.
- Жизнь такая.Интересно,чем ты их привлекаешь? - спросил он, глянув искоса.
- Не шути,Пётр Петрович.В моём положении легко потерять чувство юмора.Вот завяжу все дела с тобою,как она советует.Пойду дилером работать.Или киллером.
- Киллером не пойдёшь, - пробормотал Пэ Пэ,рассматривая в углу последнюю фразу. - Она тебя тут просит не верить записке.Чисто женская логика.
Мы помолчали.Потом Гурин кинул листок на стол и снисходительно покачал головой.
- Всё очень просто. Конкурент у нас объявился,Филипп Лукьянович.Он тебе на нервы пытается действовать.Вот мы заинтересовали солидную фирму,денег нам обещают дать,а конкурента это не устраивает. Я прав?
Тут он потянулся,взял со стола листок и снова принялся изучать его.Чем-то листок ему не нравился.Я сидел и молча ждал,постукивая пальцами по колену.
И дождался.
- Однако,интересная записка, - молвил Пэ Пэ. - Она написана разными людьми.Ты не заметил?
- Чего?..
Председатель вздохнул и аккуратно положил листок на стол.
- Я и сам так умею.В детстве подписи в дневниках подделывал.Вот смотри: слово "не верьте" есть вверху и внизу; буква Т в нём по разному написана,и В тоже.Буква К вверху с закорючкой пишется,поэтому внизу она тщательно прорисована,чтобы было похоже.Замечаешь?
- Как будто.Значит,последнюю фразу приписал кто-то другой?
- Да.
Мой лоб прорезала морщина."Моей записке не верьте тоже".Вот дьявольщина...
- Послушай,Филипп, - вдруг вдохновенно произнёс председатель, - давай продадим Наумову нашу работу.Всё,что наработали.Зачем нам эти неприятности? Он неплохо за неё даст.Деньги поделим.
Тут я форменным образом отвесил челюсть.
- А что... он делал предложение?
- Да.Сказал,что они могут и купить.Денег хватит.
Так вот почему он водил его от стола к столу... Я с изумлением воззрился на председателя.Нет,не наш он человек.Не из научных сотрудников.Продать такую работу...
Потом спросил:
- И после этого разбежимся?
- Там видно будет.
Я ещё немного подумал.
- Фирма "Контакт" чем занимается?
Фирма занималась многим: торговала,посредничала,гоняла шоп-туры в Китай,Корею и другие экзотические страны.И занималась наукой, содержала неплохую лабораторию.
- Зачем? - взвился я. - Ты мне можешь объяснить,зачем им наука?
Пэ Пэ с неудовольствием глянул на лампу под потолком,склонил набок голову и ответил:
- Навар хотят от неё иметь.Зачем же ещё?
- Вот! - откликнулся я. - Навар.Вопрос имеет экономическую сторону.А если так,то надо с народом советоваться.
Пэ Пэ решительно встал.Посмотрел под ноги,вскинул голову.
- Ты прав.Оторвались мы с тобою от коллектива,начальник.Уже час сидим,затворившись.Нехорошо.Идём в народ.
И он пошёл к двери.
Я сунул руки в карманы и двинулся за ним.Сделав пару шагов,остановился,поднял с полу бумажку и водрузил её на хмурый,недовольный жизнью вольтметр.
В последовавшей беседе с народом о предложении фирмы "Контакт", к моему крайнему удивлению,не было сказано ни единого слова.
