Для придания всему этому мероприятию большей солидности, на него вновь одели наручники, и с двух сторон пристегнули оперативников уголовного розыска.
Справа от Рысака, трусливо втянув голову в плечи, шел тот неприятный тип, который прижигал окурком, разбитые губы скованному наручниками Рысаку. Было видно, как он напуган, как крупные капли пота выступили на его лоснящимся от сала лице. И какое облегчение наступило для него, когда Рысака, предварительно отстегнув наручники, посадили в приметную канареечной раскраски машину.
Пока они не торопясь, двигались сквозь толпу. Рысак выслушал много пожеланий от благодарных зрителей. Начиная от "держись бродяга" и до "чтоб у тебя паскудника, яйца отсохли" прошамкал скрипучий, старческий голосишко. Он уже совсем, как собрался ответить, но его втолкнули в машину и они с включенными сиренами и мигалками отчалили от больницы.
Пока машина, не торопясь, как на экскурсионной прогулке двигалась через центр города, он с теплотой вспоминал раздававшиеся из толпы выкрики и пожелания. Воспоминания так увлекли его, что когда уазик в которой они с таким комфортом ехали, проскочила милицейское здание, Николай с удивлением оглядываясь по сторонам поинтересовался
— Куда едем, начальник?
— На кудыкину гору, — был тут же получен исчерпывающий и главное, емкий ответ.
Через пятнадцать минут они подъехали к зеленым металлическим воротам, которые почти мгновенно распахнулись и милицейский аппарат, въехал во внутренний двор неприметного здания, которое чем и могло броситься в глаза, так это полным отсутствием отличительных особенностей и опознавательных знаков.
— Ну, давай братэла, выходи. Приехали.
Рысак неуклюже выбрался. Посмотрел вверх на затянутое тучами небо. Последнее, что он услышал: "Врача ему, быстро". После чего отключился.
Когда новенький, попытавшись встать, вновь упал, он гулко ударился головой о пол. Звук удара развеселил старожилов.
— Во, масть поперла, — заржал сверху неприятный голос. — Еще одну спермодоилку прислали. Нет, братва, у меня на всех сил может не хватить.
Разговорчивый беспредельщик спрыгнул сверху и подошел к лежащему у двери. Присев на корточки начал расстегивать у беспомощного парня рубаха, пытаясь стащить ее с него.
Тот пришел в себя.
— Не смей меня трогать, — тихим голосом сказал он. — Убери свои грабки. Я — за вора. Погоняло — Рысак.
— Да, я тебя признал, — потирая руки в предвкушении славной забавы, сказал ему подошедший. — Ты что, Рысак, забыл меня? Мы ж с тобой вместе в таганрогском изоляторе чалились.
— А, Ожог… Но, ты же… — и Рысак осекся.
— Говори, говори, — Ожог был доволен, что его узнали. — Ты, наверное, хотел сказать, что я ссучился. Изменил вашему делу, спелся с мусорней… Говори, тем более, я уже все это слышал на сходняке, который меня приговорил… Сходняк приговорил, а ментура спасла…
Гусаров продолжал наблюдать за всем происходящим с нескрываемым интересом. Назвавшийся Ожогом продолжал свои рассуждения. И чем дальше он говорил, тем яснее становилась участь Рысака…
— Не повезло тебе Рысак. Если ты еще не понял, то тебя прислали ко мне на правилку. А находишься ты в пресс-хате. Помнишь, почему она так называется? Печатать — означает насиловать в то место, которым ты раньше срал, а сейчас будешь удовлетворять меня, бывшего вора, приговоренного своими бывшими дружками, лучшими корешами к лютой смерти…
Гусаров слушая этот монолог понял, что следователь прислал его сюда "на исправление". Сутки, двое пребывания в таких условиях и сам побежишь вприпрыжку каяться в том, чего не делал и подпишешь все, что будет предложено. Еще и сам будешь выдумывать кровавые подробности… Этих бы бандитов, да на полчаса в кавказский зиндан, что бы они тогда запели?
— Э, слышь, расписной, — обратился он к Ожогу. — Оставь парня в покое, не видишь, он даже сам подняться не может…
После его слов тихо стало в камере. По идее новичок уже давно должен был с продырявленным задом, корчась от боли валяться под шконкой… А он… Не только не свалился со шконаря, а еще и имеет наглость что-то вякать?
— Ты, с кем это там толкуешь? — оскалился Ожог, резко оборачиваясь в сторону, откуда только что прозвучал голос.
