– Даже допуская, что это правда, никто не давал вам права мерить всех на свой аршин, – возразил Гордон.
Сэр Томас взглянул на своего друга, говорившего искренне, с такой яростью, что мне показалось, он готов вот-вот убить Гордона. Потом настроение сэра Томаса изменилось, и он весело и шумно рассмеялся.
– Без сомнения, вы до сих пор должны помнить дело Гюстава фон Гонманна. Тогда я сам оказался ложно обвинен, и этот неприятный инцидент продолжается до сих пор. Но уверяю вас, ко мне все это никакого отношения не имеет. Мне не нужны рукоплескания общества, и я игнорирую его обвинения. Фон Гонманн – дурак и заслужил свою судьбу. Как вы знаете, мы оба искали мертвый город Гомар, обнаружить который пытались многие ученые мира. Я устроил так, что в руки моего завистника попала фальшивая карта, и послал простофилю бродить по Центральной Африке.
– Эти поиски привели его к смерти, – напомнил сэру Томасу Гордон. – Я прибавлю, что в фон Гонманне было что-то звериное, но то, что сделали вы, Камерон, отвратительно. Вы знали, что ничто в мире не поможет ему избежать смерти от руки племен, обитающих в тех землях, куда вы послали его.
– Вам не удастся разозлить меня, – невозмутимо ответил Камерон. – Это-то и нравится мне в вас, Гордон. Вы не боитесь говорить то, что у вас на уме. Но давайте забудем о фон Гонманне. Он пошел тем же путем, каким следуют все дураки. Один из тех, кто отправился с ним, спасся во время резни и, вернувшись в форпост цивилизации, рассказал, что фон Гонманн, увидев, к чему идет дело, разгадал обман и умер, призывая месть на мою голову. Но это никоим образом меня не волнует. Человек жив и опасен или мертв и безвреден. Вот и все. Но уже поздно, а вы, без сомнения, хотите спать. Я позову Ганру Сингха, чтобы он показал вам ваши комнаты. Что же до меня, я проведу остаток ночи, приводя в порядок свои записи, чтобы завтра продемонстрировать вам результаты своей работы.
Ганра Сингх появился в дверях, словно огромный призрак. Мы пожелали спокойной ночи нашему хозяину и последовали за слугой с Востока. Дом сэра Томаса имел вид буквы “П”. Он был двухэтажным, и между крыльями его размещалось нечто вроде двора, на который выходили окна нижних комнат. Меня и Гордона разместили в двух спальнях на первом этаже левого крыла, с окнами во двор. Наши комнаты соединялись, и, когда я уже было приготовился отойти ко сну, ко мне заглянул Гордон.
– Странный малый, не правда ли? – кивнул он в сторону светящегося окна кабинета сэра Томаса на другой стороне двора. – Хорошая скотина, но великий, удивительный ум.
Я открыл дверь, выходившую во двор, чтобы вдохнуть свежего воздуха. В комнатах было свежо, но пахло мускусом, как в помещениях, которые долгое время не использовали.
– Определенно, у него редко бывают гости. Во всем доме огни светились только в наших комнатах и в кабинете сэра Томаса.
– Да. – Наступила тишина. Потом Гордон снова заговорил резким тоном: – Ты знаешь, как умер фон Гонманн?
– Нет.
– Он попал в руки странного и ужасного племени, которое претендует на происхождение от племен Древнего Египта. Они – последние умельцы адского искусства пыток. Спасшийся археолог рассказал, что фон Гонманн умирал медленно и мучительно. Его убили, не искалечив, а тело высушили. Потом его прикрепили к кресту и поставили в хижине с фетишами их ужасной религии, рядом с другими трофеями.
Мои плечи непроизвольно вздрогнули.
– Ужасно!
Гордон встал, отбросил сигарету и направился в свою комнату:
– Уже поздно. Спокойной ночи... Что это?
На другой стороне двора раздался грохот, словно опрокинулся стул или стол. Пока мы стояли, завороженные неожиданным, неопределенным предчувствием чего-то ужасного, безмолвие ночи прорезал крик:
– Помогите! Помогите! Гордон! Слейд! О Боже!
Мы вместе рванулись во двор. Голос принадлежал сэру Томасу и исходил из его кабинета в левом крыле. Когда мы побежали через двор, то отчетливо услышали звуки страшной борьбы, и снова закричал сэр Томас. Его голос был похож на голос человека в предсмертной агонии:
– Он достал меня. О Боже, он до меня добрался!
– Кто с тобой, Камерон? – отчаянно закричал Гордон.
