Наконец, у барина изо рта обильно пошла черная пена. Он стал успокаиваться. Она тоже. Конвульсии прекратились. Барин в последний раз облегченно вздохнул, открыл глаза, обрел жесткое выражение, к которому все привыкли, и сказал выздоровевшим стальным голосом:
— Отомрите, господа земляне! Дворняшин, ко мне! Странна 10–47, ты готова?
Странна уже влилась в одежду и лицо молодого человека в темных очках. В одной руке она держала полегчавшую канистру, в другой небольшой чемоданчик.
— Барин, — подобострастно зачастил Дворняшин. — Новый пикапчик я оставил в переулке, метров пятьдесят отсюда, около лужка. Опасно было к домику подгонять, правда, барин!
— Молодец! — первый раз за долгое время похвалил Дворняшина барин. Он был в отличной форме и великолепном настроении. Белые глаза его воинственно сверкали. Он отдавал пленникам короткие четкие приказы: — Вещи не забывать! Носа не вешать! За ночь доберемся до места, а завтра я обещаю вам много теплого моря, целый океан!
Ночью два раза меняли транспорт. Дворняшин ненадолго исчезал, пока барин, Странна и их пленники ждали его где-нибудь в небольших придорожных лесочках и рощицах. Он возвращался на новом угнанном автомобиле, и тут же ехали дальше. Как только начало светать, Шанталь узнала местность. Она даже немного оживилась: «Это точно Франция, я узнаю пейзаж! Это Бретань — видите, какая красота! Мы отдыхали здесь с родителями два года назад!»
Пассажиров стало больше на одного. Сначала более-менее свободно все помещались в небольшом автобусе-пикапе. Потом ехали в тесноватом бежевом автомобиле непонятной марки. Перед тем как тронуться в путь, пленники с изумлением увидели, как Странна свернулась клубком, спрятав голову в колени; Дворняшин поднял ее за поясной ремень, словно тюк, и уложил в багажник вместе с пожитками.
Дорога тоже изменилась, каждый почувствовал, что это уже не та идеальная езда по автобану, когда автомобиль не едет, а летит. Мчались не по шоссе, а по зеленым окраинам населенных пунктов, по не очень многолюдным небольшим городкам и деревенькам. Машина иногда подпрыгивала, в ней что-то стучало, чувствовалось, что она не совсем исправна. Это был французский автомобиль, с желтыми номерами сзади и белыми спереди. Дворняшин злобствовал на несовершенство машины и пытался матюкаться, но негромко — боялся раздражать барина. Тот снова начал бросать на холопа недовольные взгляды. Когда на рассвете въехали в большой город, почти скрытый в тумане, Шанталь воскликнула радостно:
— Это Брест! Я тут была!
— А где океан? — спросила Зинаида Васильевна. — Я никогда не видела океана!
Никто ей не ответил.
— Перекусить бы надо, — подал голос Дворняшин. — И кофе попить. А то засну за рулем.
Барин не смог скрыть недовольства:
— Начинается! Вы все постоянно хотите есть или пить. Потом туалет. Потом спать. Пошел быстро. Чтоб через пять минут был здесь!
Дворняшин сбегал в расположенный напротив супермаркет. Принес термос с горячим кофе и большой пакет с надоевшими сэндвичами.
Даниэль и Шанталь очень обрадовались появлению кофе. Они мечтали о нем во все время пленения.
Зинаида Васильевна нисколько не обрадовалась — она кофе не пила, от кофе начиналось сердцебиение.
Но Дворняшин на этот раз удовлетворил всех.
— Это тебе, — сказал он, протягивая ей двухлитровую бутылку французской минеральной воды «Изабель».
— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Зинаида Васильевна, — водички нам всем хватит. Может быть, ты и стаканчики купил?
— Неужели нет! — обиделся Дворняшин. — Ты уж совсем меня за чурку держишь. — Он протянул каждому бумажный стакан и салфетку.
— Даже салфетки принес! — одобрительно сказала Зинаида Васильевна и, уже совсем осмелев, спросила у барина: — А ваша спутница так и будет в багажнике отдыхать? Может быть, ей тоже надо перекусить?
— Ей не надо, — резко ответил барин. — Прошу вас заканчивать трапезу. Чем скорее мы доедем до места, тем более упорядоченна и спокойна будет ваша жизнь. У вас будут идеальные условия для успешной работы.
— Барин! — робко обратился к нему Дворняшин. — Дойчмарки остались, а франков у меня больше нет!
