Его предложение приняли, и дрессированные мистером Каутшуком животные произвели сенсацию. Он заставлял животных проделывать такие вещи, которые, как я до сих пор думал, были невозможны.
Казалось, они читают его мысли. Помню, как-то после представления я услышал реплики двух зрителей.
— Послушай, эти трюки со слоном, — сказал один из них, — боже, трудно поверить.
— Трюки со слоном? — ответил другой. — Да это был не слон! Просто шкура да пара блоков внутри, которые все это двигают. Я видел подобные вещи и прежде.
Я никогда не встречал никого похожего на мистера Каутшука. Даже Рейф, который, как все карлики, имел очень уязвимое чувство собственного достоинства, очень привязался к нему и преследовал его, как собачонка. Я помню, как однажды Хестер жаловалась, что она очень плохо спит, если мистер Каутшук не заглянет к ней перед сном на чашку какао и не перекинется с ней парой слов.
Однажды произошел такой случай. Сзмми сорвался с каната. Высота была не очень большая, так как у нас не слишком высокий купол. Я думаю, что там было не более двадцати пяти футов и, конечно, внизу у нас всегда натянута сетка. Но в тот вечер Сэмми выполнял несколько упражнений «на бис» и прыгнул с таким энтузиазмом, что Сью промахнулась и не успела его подхватить. Пролетев мимо сетки, он упал на землю, распоров себе при этом бедро. Кровь из раны хлестала фонтаном. Мы оттащили его за кулисы, и Тэд, покачав головой, сказал одному из рабочих:
— Пойди и срочно вызови хирурга.
Но тут подошел мистер Каутшук.
— Не беспокойтесь, — сказал он.
Он встал на колени около Сэмми и вытер кровь губкой. Я стоял рядом и наблюдал. Кровь продолжала хлестать. Мистер Каутшук достал из кармана нечто походившее на маленькую канистру.
— Что это такое? — спросил я.
— Мазь.
— Но ведь ни одна мазь на свете не остановит этот поток крови, — сказал я.
Мистер Каутшук улыбнулся, но ничего не сказал. Он взял губку в левую руку и стал промокать кровь, в то же время смазывая рану мазью из жестянки. Я посмотрел на ногу, когда он закончил. Только по самому краю раны кровь просочилась из-под мази. Мистер Каутшук легонько промокнул ее и выпрямился.
— Завтра все будет в порядке, — сказал он. Под блестящей пленкой мази, словно сквозь стекло, можно было видеть рваную рану.
— Завтра?
— Завтра, — сказал мистер Каутшук.
Утром я встретил Сэмми. Он прогуливался как ни в чем не бывало, — Ну как нога? — спросил я.
— Мне здорово повезло, — ответил он. — Небольшой синяк.
Я попросил его показать мне ногу. На бедре была видна тоненькая голубая линия шрама, и кожа вокруг была слегка припухшей.
Я отправился к себе в палатку и увидел там мистера Каутшука.
— Эта мазь, — спросил я, — что у нее за состав?
— Никакого состава. Это мазь из моей страны.
Он вытащил жестянку из кармана.
— Осталось очень немного после этого… — и он пожал плечами.
— Послушайте, — сказал я. — Меня всегда интересовало, откуда вы родом, мистер Каутшук?
— Издалека.
— Из Европы?
— Нет, еще дальше.
Я всегда могу точно сказать, когда кто-нибудь не хочет отвечать на вопросы, и мне кажется, что каждый человек имеет право на это.
Но мое желание знать было вполне естественным. Человек с таким множеством талантов, как у него, не проводил бы время, путешествуя с таким захудалым и дешевым цирком, за один фунт в неделю, если бы у него не было веских причин. Я думал, что, может быть, он совершил что-то противозаконное у себя на родина или обидел какое-нибудь высокопоставленное лицо, и что в таком цирке, как наш, он будет в безопасности, а его преследователи не додумаются искать в таком месте. Я, правда, не мог себе представить, как такой человек, как мистер Каутшук, мог совершить что-либо плохое. Я не знаю, что произошло, но, поверьте, я был на его стороне.
Однажды мы сидели и разговаривали с Тэдом.
— Когда он впервые пришел сюда, — сказал Тэд, — я подумал, что у него были какие-то неприятности в другом цирке. Может быть, женщина или драка, а может быть, и то и другое. Я не собирался допытываться. У каждого человека есть собственное прошлое. Но как только он проявил свои таланты, меня обуяло любопытство. В каком же цирке он мог работать прежде? Я навел справки. Его никто не знает. По крайней мере в этой стране он не был известен ни в одном цирке.
