Пришельцы в Гусляре - страница 60

Шрифт

Интервал

– Я не был бы настоящим ученым, – сказал Минц, – если бы не охватил своими опытами всех живых существ, близких как человеку, так и котам. Эта блоха жила на Трифоне. Вот она, биологическая триада пришельцев!

– Тришка, предатель, задушу! – бесновался краевед.

Но никто его не слышал. Великий Гусляр ликовал. Наконец-то в нем было совершено великое открытие.

Тут я спохватился и понял, что увлекся. Убийцу тянет на место преступления, писателя – на проторенную дорожку. Столько сил я потратил на то, чтобы написать настоящий научно-фантастический рассказ, а закончил еще одной гуслярской историей. И какой! Опыт, поставленный профессором Минцем, антинаучен, за его пределами остались многие возможные пришельцы. Краевед Сидякин в рассказе необязателен. Гораздо интереснее было бы описать жизнь в пещере, повседневный труд исследователей…

Перед тем как нести рассказ редактору, я понял, чего в нем не хватает, – благополучного конца. Поэтому я дописал следующее.

– Что может город сделать для вас? – спросил товарищ Белосельский, подходя к профессору, чтобы пожать ему руку.

– У меня есть просьба, – ответил Минц, улыбнувшись. – Нельзя ли присвоить звание почетного гражданина Великого Гусляра краеведу Сидякину?

– Положительное решение уже принято, – ответил Белосельский и тоже улыбнулся.

Так завершился этот великий день.

По-моему, лучше не скажешь.

В заключение у меня есть вопрос к читателям, имеющим отношение к астрономии. Не знаете ли вы какую-нибудь планету, которая обращается вокруг своей оси за 48 часов? Каждому писателю в глубине души хочется стать провидцем.

Повесть о контакте

Часть первая

Случилось это в застойные времена. Сам товарищ Чингисов обещал быть к открытию районного чемпионата по игре в домино. Открытие решено было проводить на площади перед горкомом, у памятника Землепроходцам.

Все знали, как радеет Чингисов о вопросах благоустройства: если по маршруту следования увидит колдобину или рытвину, сразу слетает повинная голова. Поэтому задача номер один была: замостить площадь таким образом, чтобы горошина, пущенная с западного угла, где стоит памятник, без препятствий докатилась бы до восточного угла, где стоит горком.

Поручили операцию Корнелию Удалову.

Предварительно Батыев вызвал его к себе и долго «возил носом» по ковру. Чтобы Удалов проникся…

Удалов проникся. Перекрыли движение. Сняли асфальт. Стали копать глубже.

За два дня до приезда Чингисова ковш экскаватора натолкнулся на металл – чуть правее памятника, совсем близко к поверхности земли находился верх металлического предмета громадного размера.

Правда, про размер выяснилось к вечеру, когда предмет окопали с целью извлечения. Он оказался космическим кораблем неизвестного происхождения и возраста.

Батыев стоял у окна своего кабинета и гневался. Еще бы ему не гневаться! Если Чингисов увидит, до чего докатилось благоустройство в Великом Гусляре, без наказаний не обойтись.

– Засыпай! – крикнул Батыев из окна.

Удалов, который стоял на краю глубокой ямы и глядел на матовую, обожженную миллионами парсеков овальную поверхность космического корабля, поднял на крик голову и развел руками, потому что за его спиной сплоченной толпой стояла местная общественность. Общественность была готова к бою.

– Людмила, – велел проницательный Батыев, – прикажи немедленно закрыть почту и телеграф. На ремонт.

– Зачем? – спросила секретарша.

– А затем, что в любую минуту общественники начнут сыпать в Москву письма и телеграммы, чтобы к нам приехала комиссия.

– В ГАИ сообщить?

– Умница, – сказал Батыев и ласково ущипнул секретаршу. – Ни один интеллигент не покинет город.

А между тем из окна уже было видно, как общественность спускается к кораблю и постукивает кулаками по обшивке. Даже до кабинета Батыева долетал котельный гул.

Через десять минут профессор Минц, Елена Сергеевна из музея и провизор Савич от творческой интеллигенции попросились к Батыеву на прием.

Батыев демократично обошел стол, чтобы встретить их на полпути. Пожал всем руки. Мысленно пожелав им провалиться сквозь землю, спросил о здоровье и успехах.

– Как вы знаете… – начал профессор.