Дно стало заметно подниматься, шлем Кубика поднялся над водой, он увидел близкий берег и глинистый обрыв за ним.
На берегу художник спустил Славика со своих плечей и облегченно вздохнул.
— Как вы? — спросил он у астронавтов, снимая их одного за другим с плеч Славика и пересаживая на свои.
— В порядке, — за всех ответил Грипа (сейчас как командир вел переговоры с Кубиком только он, даже неслух Питя помалкивал). — Но за этим обрывом нужно быть начеку.
Грипа не стал объяснять, что скрывается за словом "начеку", но семерым людям (двум большого роста и пятерым маленького) было понятно и без объяснений, что может произойти наверху.
— Ну что ж, — решил Кубик, — тогда наверх!
На крутом склоне обрыва он заметил подобие ступенек, но прежде чем начать подъем, взялся проверить пистолеты — не подмок ли при переходе через речку порох, не потерян ли патрон с порохом, приготовленным для затравки.
— Космолет, — ворчал он, занимаясь проверкой пистолетов, — чужая планета, враждебные роботы с огнеметами — и дуэльные пистолеты позапрошлого века! Да еще деревянная дубина! Вот где повод для смеха! Но почему это мне не смеется?..
Славик и пятеро маленьких астронавтов не сводили глаз с пистолетов, украшенных насечкой и резьбой на перламутровых вставках на рукояти, круглили глаза при виде устрашающего калибра каждого. Малышам они казались, наверно, великолепным оружием, способным остановить любого врага.
— Ну вот, — сказал художник, закончив проверку и крутнув пистолеты на указательных пальцах. — полный ажур или окей, как говорят ковбои. Но мы с тобой, Славик, не ковбои, а что-то среднее между мушкетерами и космонавтами. Что у вас говорят, когда хотят выразить уверенность, что все будет хорошо?
— Тип-топ, — сказал Славик.
— Тип-топ так тип-топ. Полезли наверх, ребята. — Пистолеты Кубик снова сунул за пояс, где была шпага, а дубинку взял в правую руку. — Чур, я первый!
Художник взобрался наверх, осыпая Славика комьями глины и песком. Славик хватался за малейшие выступы и не отставал от Кубика, которому сильно мешала рукоять шпаги, цепляясь за глину.
И вот голова Кубик показалась над поверхностью обрыва. Покрутилась туда-сюда, обернулась к Славику.
— Никого. Только дым. Сейчас я заберусь, а потом вытащу тебя.
Через три минуты оба, запыхавшись, стояли на травянистой земле неподалеку от обрыва и осматривались. Со стороны разрушаемого города к ним продвигались густые клубы дыма и пыли. Они ползли к ним, как танки, которые Славик видел в кино, что их отличало от танков — они шли в наступление беззвучно, что было еще страшнее.
Когда земляне достигли края обрыва, малыши поспрыгивали на землю и сейчас стояли у их ног, так же, как их друзья, тревожно всматриваясь в дым. — Давай-ка сделаем вот что, — сказал художник. — Я снова возьму тебя на плечи, а ты посмотри сверху — не увидишь ли чего. Боюсь, что эти железные парни вот-вот здесь появятся. Под прикрытием дыма.
Раз-два — и Славик снова на плечах художника.
— Ну? Что там видно?
— В одном месте дым вроде погуще.
— И что?
— Может там кто-то идет.
— Присмотрись.
— Дядя Витя, кажется, идут!
— Что ты говоришь? Ты не ошибся?
— То ли очень густой дым, то ли роботы.
— Далеко?
— Не очень. Вон там…
Кубик положил руку на рукоятки пистолетов.
— Постой, а где же наши малыши? — спохватился он. — Только что были тут. Ты бы поднял одного из них над собой, он бы разглядел.
Никого из экипажа корабля возле них не было. Никого. Даже Пити.
— Дядя Витя, смотрите! — Славик показал вниз. — Норы! Они, наверно, спрятались в них.
— Не может быть! Так они нас бросили? Впрочем, — опомнился художник, — при их-то росте…
И все же земляне были неприятно удивлены. Астронавты (не побоялись лететь на Землю!) удрали от них в самый ответственный момент…
— Дядя Витя! — крикнул Славик. — РОБОТЫ!
