Родители Жюльена Грэнби не слишком удивились, когда увидели, что сын вернулся не один. Их только смущало, что они ничего не могут узнать о семье молодой девушки.
Жюльену пришлось объяснять Ирэн, что такое леса, ручьи, вокзалы, тропинки и дороги, где можно заблудиться. Она была в восторге от церквей и богослужения, пышность которых показалась ей необыкновенной.
Скоро сияющая Ирэн получила от Жюльена золотое кольцо перед алтарем поразившей ее церкви. Девушка была так счастлива, что долгое время по вечерам молча смотрела на Жюльена, будто он должен был открыть ей тайну природы.
Нужно было налаживать жизнь, браться за дело. Жюльен снова занялся лесным промыслом. Ирэн хлопотала по дому и обучалась всему, о чем не пишется в книгах. Она даже стала болтушкой и начала интересоваться сплетнями соседей. По воскресеньям Жгольен и Ирэн прогуливались по Бермону и в зависимости от времени года ходили на рыбалку или в кино. Иногда Жюльен рассказывал ей о Даниэле. Ему никогда больше не пришлось встретиться со старым товарищем. Но вот в одно майское воскресенье они узнали наконец, что произошло на острове после их отъезда. Ведь никому нельзя было рассказать об острове, что немало их угнетало. С грустью вспоминали они о его людях, солнце, о прекрасных лестницах и террасах.
В этот воскресный день они сидели на скамейке за домом. Ирэн думала о ребенке, который должен был родиться через несколько месяцев, и оживленно болтала с Жюльеном. Время от времени она бросала взгляд на аллею, вдоль которой беспорядочно цвели примулы и тюльпаны. Вдруг из-за угла дома появилась мадам Грэнби.
— Жюльен, тебя спрашивают двое мужчин. Наверное, дровосеки.
— Пусть идут сюда, — сказал Жюльен.
К великому удивлению Жюльена и Ирэн, это оказались Элуа и Назэр. На них была грубая одежда, и выглядели они очень смущенными. Молодые супруги встретили их с распростертыми объятиями.
— Мы тут не задержимся, — сказал Назэр. — Просто решили вас повидать.
— Что вы здесь делаете? — спросил Жюльен.
— Ищем работы, — ответил Элуа. И они рассказали, как дальше развертывались события на острове.
Когда пробил час отсрочки, Жюльен и Ирэн уже покинули остров и буря улеглась; железные птицы сначалж должны были покарать беглецов, а потом обрушиться на островитян, не сумевших ответить на вопросы машин а пресловутой истории, начатой Жюльеном.
— Это мы знаем, — сказала Ирэн. — Но ведь дело не стоит выеденного яйца. А вы пришли свести с нами счеты?
— Что вы, мы об этом даже не думали, — сказал Элуа.
— Что вы, что вы, — повторил Назэр.
Птицы устремились вдогонку беглецам, а жители острова с грустью ожидали развязки. Ведь никому до сих пор не удавалось спастись от этих точных механизмов.
— Как же нам удалось? — спросила Ирэн.
— Мы это поняли уже потом, — ответил Назэр. — Механизм у птиц работал отменно, и как только вы отплыли, они не смогли броситься на вас. Ведь их запрограммировали для наблюдения за вами, и прежде всего они искали, в какую сторону вы ушли. Но у них нет сознания и они не видят. Поэтому им пришлось лететь вслепую впереди вас, вместо того чтобы вас окружить, как они это делают обычно.
— Значит, мы должны были бы встретиться с ними здесь? — спросила Ирэн.
Но птицы не знали, куда надо лететь. Отправившись наудачу, они потеряли след Жюльена и Ирэн и даже отбились от острова. Они вели себя так, будто их охватила страсть к путешествиям. В конце концов они вышли из-под контроля машин и отправились либо к полюсу, либо к тропическим лесам, либо поднялись в небесную высь.
— А дальше? — спросила Ирэн.
— Дальше машины стали спрашивать нас о птицах и от этих вопросов сами окончательно обезумели. Ни один инженер не смог их наладить. С этих пор мы кое-как перебиваемся и боимся лишиться электрической или атомной энергии, которую приходится очень экономить. Многие, как и мы, покинули остров и пустились на поиски птиц — без всякой надежды на успех.
Наконец Элуа и Назэр присели на скамейку рядом с Жюльеном и Ирэн и стали рассматривать примулы и тюльпаны.
— За последнее время, путешествуя, мы узнали немало названий цветов, — сказал Назэр. — Мы много странствовали, работали, изучали нравы и обычаи и часто на пути заглядывали в лужи на ваших дорогах, чтобы в отражениях узнать себя.
