Несмотря на уверенность, их тревожили события, начавшиеся, когда они приблизились к своей цели. У путников было странное впечатление, что дорога, по которой они только что шли, внезапно исчезает за ними. Они находились как бы в заколдованном месте, где сам пейзаж подвижен и изменчив для того, чтобы путешественник не мог сделать никакой метки. О подобных явлениях рассказывали многие путешественники более поздних веков, проводники которых отказывались перейти «границу, запрещенную богами». Это подтверждает странный случай, о котором написал Филострат.
Внезапно перед Аполлонием и Дамисом появился юноша с темным цветом лица и обратился к философу по-гречески, как будто его приход ожидался: «Ваша свита должна остановиться здесь, но вы в том виде, в каком находитесь, должны последовать за мной, потому что сами Учителя дали такой приказ». Слово «Учителя» приятно звучало для пифагорейского слуха Аполлония из Тиана, и он с радостью покинул носильщиков и багаж, взяв с собой лишь верного Дамиса.
Когда Аполлоний был представлен правителю Мудрецов, имя которого было Иархас, или Хиаршас (Святой Учитель), то он был удивлен тем, что содержание письма, которое Аполлоний намеревался передать Учителю, было ему уже известно, так же, как его семейное окружение и все происшествия его длительного путешествия, начиная с Кападокии.
Много месяцев Аполлоний оставался в трансгималайском районе. Во время пребывания там философ и Дамис могли любоваться невероятными вещами, такими, как источники, излучавшие лучи сияющего голубоватого света, фосфоресцирующие камни испускали такой свет, что ночь изменяли в день. Подобные лампы, считавшиеся чудесными, видел в Тибете отец Хук в XIX веке.
Согласно Дамису, жители города умели использовать солнечную энергию. Мудрецы могли использовать гравитацию для того, чтобы подниматься в воздух на высоту трех ступеней и могли даже планировать. Аполлоний наблюдал церемонию, при которой Мудрецы ударяли о землю палками и поднимались в воздух. Подобные феномены были удостоверены в Тибете ученой исследовательницей мадам Дэвид-Неель в ХХ веке, что придает ценность рассказу Филострата.
Научные и интеллектуальные достижения жителей этого неведомого города произвели такое сильное впечатление на Аполлония, что он согласился кивком головы, когда правитель Хиаршас сказал ему: «Ты пришел к людям, которые знают все».
Дамис отмечает, что их гималайские хозяева «живут одновременно на Земле и вне ее». Означает ли это загадочное замечание, что Мудрецы способны жить в двух мирах, физическом и духовном, или, что они обладают способами сообщения с отдаленными планетами? Что касается их социальной системы, то, очевидно, она была общинной, так как согласно словам Аполлония: «Они не владели ничем, и тем не менее, имеют все богатства мира». Что касается их идеологии, то правитель Хиаршас учит космической философии, согласно которой «Вселенная является живой».
Когда пришло время расставаться, Аполлоний сказал Мудрецам гор: «Я пришел к вам дорогой земли, и вы мне открыли не только дорогу моря, но благодаря вашей мудрости — дорогу небес. Я передам грекам то, чему вы меня научили, и если я не напрасно пил Чашу Тантала, я останусь в связи с вами — так как если бы вы присутствовали». Не содержится ли здесь достаточно ясная ссылка на телепатический метод связи?
Духовные Учителя мира облекли Аполлония миссией. Прежде всего он должен был спрятать некоторые талисманы или магниты в местах, которые в будущую эпоху примут историческое значение. Это были маленькие фрагменты чудесного камня Чинтамани из Башни Шамбалы. Затем философ должен был поколебать римскую тиранию и гуманизировать режим, основанный на рабстве.
Медленно оба путешественника спустились на равнины Индии и возобновили свой длинный путь на Запад. Наконец, они прибыли в Смирну, где согласно указанию Хиаршаса, Аполлоний должен был найти статую его последнего воплощения под обликом Паламеда. Дамис утверждает, что философ не испытал никакого затруднения, чтобы обнаружить точно место, указанное Хиаршасом.
Любая деятельность должна выполняться как жертвоприношение Богу, иначе она явится причиной рабства в этом материальном мире.
