Почти роботом. Это нужно для того, чтобы защититься от «вмешательства» чужеродного – собственных чувств и эмоций. Им просто не остается места в жизни.
3. Человек старается угодить всем, быть для всех приятным, никогда никому ни в чем не отказывать. Он жертвует собственными интересами и психическим здоровьем. Зачем? Опять же чтобы избежать эмоций. «Откажу сестре посидеть третий раз за неделю с ее детьми, чтобы она потусила в баре? У меня возникнет чувство вины, и это ужасно, поэтому лучше соглашусь. Хотя у меня и нет сил, я вымотана после тяжелой рабочей недели, и были личные планы на этот вечер».
4. Часто возникающее чувство внутренней пустоты. Изолировав себя от эмоций – важнейшей составляющей нашей жизни, – мы ощущаем пустоту.
5. Проблематичная самооценка, постоянные вина и стыд. Ведь сколько бы мы ни старались оградиться от «плохих» чувств, они так или иначе возникают, верно? А значит, «со мной что-то не то, раз я все время переживаю что-то не то». Стыдно.
6. Отсутствие эмпатии по отношению к себе, чрезмерная эмпатия по отношению к другим.
7. «Раз мои эмоции не воспринимались всерьез, значит, и я не заслуживал тогда и не заслуживаю теперь внимательного отношения к себе. А вот к чувствам других нужно относиться с пониманием, ведь они могут стать источником моих недопустимых чувств. Откажу сестре в ее просьбе посидеть с детьми? Она может обидеться, и мне станет стыдно».
8. Склонность к самокритике. Постоянно осуждая себя, мы заставляем себя быть меньше человеком, больше роботом, который никогда не ошибается, все делает вовремя, никого никогда не подводит и желательно ничего не чувствует. Потому что все чувства – это боль.
9. Ощущение внутреннего дефекта. «Если бы люди знали, какой я на самом деле, они бы не захотели со мной иметь ничего общего». Это очень логично, учитывая, что жертва CEN считает свою эмоциональную область «какой-то не такой», ведь собственные чувства отрицались, порицались либо игнорировались, когда его психика только формировалась.
10. Сложности с заботой о себе или о других. Для заботы нужна эмпатия. Люди, выросшие в CEN-семьях, не знают, что это такое. Поэтому с заботой могут возникнуть серьезные проблемы. Однако, как правило, речь идет только о себе. Забота о других может быть как раз чрезмерной, правда, обычно она касается логистики и бытового комфорта других людей, но не их эмоционального благополучия. Все потому, что язык эмоций для жертв CEN звучит как в лучшем случае идиш.
11. Сложности с самодисциплиной. Если мы пытаемся с детства ничего не чувствовать, но это нам не удается, мы можем перестать верить в ценность действий вообще. «Зачем стараться, если все равно не получится?» Также сложности возникают и как протест психики против бесконечных и бесплодных усилий по эмоциональному самоконтролю.
12. Сложности с распознаванием эмоций у себя и у других. Здесь все понятно: как понимать язык, который никогда не учил?
Ловушка распознавания CEN в том, что это не всегда про что-то ужасное, что происходило с человеком в детстве.
Многие мои клиенты с очевидной симптоматикой сперва отрицают, что они находятся под влиянием CEN, утверждая, что у них было прекрасное детство и самые замечательные родители. Если бы мне каждый раз платили, когда я это слышу в ответ на предположение о том, что человек – жертва CEN, я бы уже стал миллионером. Как правило, через двадцать минут такого диалога человек рыдает и не понимает, как можно было с ним так поступать. Но есть защитные механизмы, и один из них – сказать, что «это не про меня».
CEN – это неспособность родителей ответить на эмоциональные потребности ребенка. Для этого необязательно бить и унижать.
Когда дитя подрастает, задача родителей – научить его чувствам. Показать, что переживания есть у всех, что это нормально, что они все требуют внимания. Не всегда нужно действовать, иногда просто можно позволить эмоции быть, и она уйдет. Этому всему должны учить родители, но часть учит, а часть – нет. Знаете, в каких пропорциях? Примерно в тех же: 70/30. 70 % родителей справляются с этой задачей, 30 % – не очень.
