— Тогда его усыпят.
Тенердаль, Ворота Большой Дороги
Ему было страшно. Он не раз слышал, что за этими огромными воротами, по бокам которых стояли грозные воины, находится самый совершенный мир во Вселенной. Мир, который принадлежит Тьме, и Тьма никому не позволяет об этом забыть. И сейчас ворота были готовы распахнуться. А там, за ними, магический вихрь.
Высокий, широкоплечий, но слишком худощавый юноша прижал к себе свёрток с нехитрыми пожитками и сокровищем и подошёл ближе. Маги уже подготовили переход и теперь приводили в действие сложный механизм. Сверкнуло несколько чёрных молний. Они обежали тяжёлые створки, и те разошлись в стороны, обнажая чёрный поток.
Несколько шагов вперёд — он был привычен к переходам Большой Дороги, — и теперь его трудный, долгий путь почти завершился. Оставалось только открыть глаза и не упасть от толчка: он едва не потерял равновесия, когда ступни оказались на твёрдой земле.
Нет, не так.
Когда он оказался на Земле. В мире, которым правит Навь.
Орден, Штаб-квартира Великого Дома Чудь
Глава драконерии был нестарым — минула только первая сотня лет, — но за свою жизнь он испытал многое. В молодости воевал, попал в плен к навам, угодил на допрос, но сумел выйти живым. Однако везением то, что война закончилась раньше, чем его успели убить, Морэл никогда не считал: в той же войне похоронил жену и сына. А спустя месяц второй его сын вызвал на дуэль нава и был убит.
Многие думали, что Морэл тихо угаснет, осыплется пеплом чудская душа, но он нашёл в себе силы жить дальше. Драконы стали для него отдушиной и смыслом жизни.
Морэл не озлобился на весь мир. Он лишь погасил огонь веселья, который ранее горел ярко, приманивая к себе девушек. Балагур, разгильдяй с рыцарскими повадками, сильный, красивый чуд — когда-то был душой компании. Но война, потери — и от того Морэла не осталось почти ничего. Кроме лёгкой улыбки и всё так же насмешливо прищуренных карих глаз.
Сейчас в этих глазах не было даже искорок веселья. Морэл сидел напротив мастера Бестиария и тяжело смотрел на кряжистого чуда, вот уже несколько десятков лет возглавлявшего мастерскую, которую Орден холил и лелеял. Здесь выращивали и воспитывали разных тварей: мантикор, единорогов, камелопардов, грифонов и ещё два десятка существ, которые могли заставить трепетать даже самого сильного воина.
И сейчас этот чуд мог решить судьбу дракона. Самого проблемного дракона, с которым когда-либо приходилось работать Морэлу.
— Ты и сам понимаешь… Он всё равно был бы списан в разведение через месяц-два. — Мастер Бестиария перелистывал страницы небольшой папки с делом Графа. — Дикий, неуживчивый, из всех чудов слушается только тебя, но у тебя для обучения новичков есть покладистая драконица. Под твоё седло его оставлять смысла нет.
— Ну, значит, в разведение, — кивнул Морэл. — Меня устроит и такой вариант.
Рыцарь, сидящий в массивном кожаном кресле, снова перелистнул страницу в папке:
— Тут, понимаешь ли, загвоздка.
Ле Гран нахмурился, а мастер Бестиария продолжил:
— Драконов в разведение мы отбираем очень тщательно. Главные критерии: сила, стать, злость и ключевое — приручаемость. Нельзя под всадника растить дракона, которого выучить невозможно из-за его дикости. А у этого Графа… Посмотри сам, — он протянул Морэлу лист бумаги, где была тщательно выведена полная родословная зверя. — Каждое третье поколение, линия Баргиона, — в разведение. Я поднимал документы, они списывались как неприручаемые. У нас тогда было не очень много драконов, приходилось беречь каждого. Но сейчас поголовье достаточное, чтобы не допускать в разведение проблемную особь.
Морэл несколько минут молчал, потом тяжело покачал головой:
— Граф не настолько проблемный, чтобы списывать его совсем.
— Но он проблемный. Ты сам это признаёшь. Он слушается только тебя.
— Нет, не только.
— Морэл, я не понимаю, почему ты так за него бьёшься? — мастер Бестиария поднял густую рыжую бровь.
Ле Гран посмотрел ему в глаза:
— У него огромный потенциал. Он обгоняет самых резвых драконов, его пламя всегда бьёт не меньше чем на восемь из десяти по шкале Розенгера, при этом он крупный, сильный самец. И он сможет быть приручён. Просто ему надо найти своего всадника.
