– Сфоткай меня в шалаше! – выпалила она.
Иногда Майя проявляла удивительную чуткость. Она быстро вылезла из убежища, уступая место старшей сестре. Дара юркнула внутрь и уставилась на свесившуюся лампочку гирлянды, чтобы не получилось портрета «как на паспорт».
Смартфон щелкнул несколько раз, и Майя вернула его Даре.
– Готово!
Дара покинула одеяльное гнездо. Уф, успела до возвращения Лиса с его шуточками про блогеров.
Шалаш на фото смотрелся еще лучше, чем в жизни. Лампочки, подушки внутри, Чеви, застывшая рядом и с интересом глядящая в камеру. А вот сама Дара подкачала. Лицо страдальчески исказилось от яркого мигания гирлянды. Прищуренные за очками глаза, вымученная улыбка, красные щеки. Да и кудрявые рыжие волосы, собранные в два хвоста, – такие красивые в зеркале – на фотографии казались ушами пуделя. Эх, надо было распустить!
Полистав дубли, Дара так и не выбрала, какой фотографией поделиться с друзьями. Она немного расстроилась, хотя понимала, что виновата ее вечная спешка, боязнь показаться смешной… В итоге Дара отправила только одно фото в семейный чат и получила в ответ смайлик с глазами-сердечками от мамы и поднятый большой палец от папы.
Удаляя снимки девочки-пуделя в будке из одеял, Дара дошла до сохраненных в галерее приплывших домов. Потемневшие, обветшалые, похожие на скрюченные сухие листья. Не верилось, что они плыли по Волге. Как вообще можно перевезти по воде целую избу?
Великая тетя и Лис вернулись в зал.
– Припозднилась я с выпечкой, – устало вздохнула разрумянившаяся от готовки Александра Константиновна. – Зато на завтрак будут ягодные пироги с молоком! А сейчас спать! Все сегодня устали.
Все так все. Лис принялся за разрушение одеяльного шалаша.
– Жалко-то как! – простонала Майя.
– Я мологжанин и собираюсь сплавлять свой дом, – хмыкнул Лис, – в другую комнату. Но не волнуйся, Май, как настоящий мологжанин, завтра я снова его соберу.
– Так, а в Рыбинск мы поедем? – спохватилась Майя. – Море смотреть?
Великая тетя нахмурилась и зашептала, что-то подсчитывая, а потом сказала:
– В эту субботу уже Ильин день. «До Ильи мужик купается, а с Ильи с водой прощается». Так раньше говорили… Дар, выдвини нижний ящик комода, там постельное белье.
– Почему? – сразу спросила Майя. – Почему с водой прощается?
– А потому что мчится Илья-пророк по небу, гонит во всю мочь своих лошадей. А ухаживает он, судя по всему, за ними не очень, иначе как еще объяснить, что каждый год его кони теряют подковы? Падает подкова в реку и остужает воду, – пояснил Елисей.
– И что? – допытывалась Майя.
Великая тетя забрала у Лиса подушку и принялась наряжать ее в свежую наволочку.
– Как что? – сказала она, хитро глянув на Майю. – Выходит из своих нор в студеные водоемы всякая нечисть: русалки, черти, водяные. Наступает их время. И кто решит искупаться после Ильи, тот накличет на себя беду, а то и вовсе утонет – затянут на дно чудища.
– Тетя! – осуждающе воскликнула Дара. – И ты туда же! Как Лис и Майя – одни утопленники на уме!
Лис громко захохотал:
– Сразу видно, что мы родственники!
– А Илья-пророк – это кто? – спросила Майя.
Раз уж говорят об утопленниках, надо успеть узнать побольше, пока снова не спохватились и не сказали, что для таких историй Майя слишком мала.
– Это я расскажу завтра, а то мы и до утра не разойдемся, – улыбнулась великая тетя и ласково погладила Майю по голове.
– Ладно, – согласилась девочка. – Про пророка завтра. А просто посмотреть-то хоть на море можно? Без купаний.
Дара уже поняла: чем больше пугать сестру всякой нечистью, тем сильнее та будет проситься «просто посмотреть».
– Это-то, конечно, можно, – кивнула великая тетя. – Ни кто не запрещает.
– Ура! – обрадовалась Майя. – С палаткой?!
– Ой, нет! – хором воскликнули остальные, а Лис добавил: – Поедем в субботу. С моими ма, па, Янкой поздороваетесь. Они сейчас на даче живут, пока у папы отпуск.
– А мы все поместимся? – на всякий случай уточнила Дара. – На даче-то?
Дача эта принадлежала второй бабушке Лиса. Дарине даже было немного обидно, что великая тетя не имела, как другие бабушки, собственной дачи и ей приходилось гостить на чужой. Правда, великая тетя уверяла, что огород – это совсем не ее. Когда-то у нее был домик с участком, и ей не понравилось.
