Возможно, мы верно интерпретировали имеющиеся данные и сделали корректные выводы, но никак не могли учесть закрытую информацию.
Возможно, мы выбрали оптимальный вариант из нескольких провальных.
Возможно, мы безуспешно рискнули всеми нашими ресурсами, потому что потенциальное вознаграждение того стоило.
Возможно, вероятность успеха была очень высокой, но нам не повезло.
Возможно также, что были решения и получше, а мы выбрали среднее — не верное и не ошибочное. В этом условном рейтинге второй вариант нельзя считать неправильным. По определению, у него больше преимуществ (или меньше недостатков), чем у третьего или четвертого.
Вспомните весы с дефектной шкалой: существует масса вариаций между ожирением и анорексией. И большинство наших решений невозможно однозначно оценить как верные или ошибочные. Чтобы сделать удачный выбор, нужно изначально отказаться от категоричных формулировок.
Проще всего понять, насколько мы правы (или не правы), если известны все данные, необходимые для точной оценки.
Мы получаем доступ к этому континууму, когда удаляемся от черно-белого мира «хороших» и «плохих» решений. И в этот момент начинаем калибровать оттенки серого, оценивая качество решений.
Переосмыслить категорию неправильности проще всего, когда нам заранее известны все математические параметры ситуации. В примере с финальным столом благотворительного турнира, когда игроки открывают карты или когда я получаю все фишки в наилучшей стартовой руке, исчезает фактор скрытой информации. Мы можем сделать точный расчет и в соответствии с ним распределить ресурсы (сделать ставки). В этом случае, даже если что-то пойдет не так, мы будем знать, что наше решение было правильным.
Если шансы можно просчитать, мы более склонны рационально интерпретировать влияние случайности — и такая игра скорее похожа на шахматы.
Конечно, ситуация усложняется, если на нее одновременно влияют дефицит информации и случайность. Решение о том, как упадет монета, должно быть прочно связано с ее характеристиками. Иначе правильность нашего выбора мы определим только по результату падения: «Я же говорил!» или «Я должен был это предвидеть!»
И во втором случае автору решения, как правило, достается роль «виноватого». (Вспомним еще раз футбольного тренера Пита Кэрролла.)
Если мы научимся нейтрально воспринимать «неправильность» наших решений, то перестанем терзать себя из-за «плохих» результатов. С другой стороны, если неудачный выбор — не наша вина, то и эффективное решение — не наша заслуга. Принимая этот новый подход, выигрываем ли мы эмоционально?
Ощущение собственной правоты поднимает настроение. Люди с удовольствием говорят: «Я был прав», «Я знал, что так будет», «Я же предупреждал!» Так стоит ли отказываться от приятного ощущения «правоты», чтобы избавиться от мук «неправоты»? Однозначно стоит.
Во-первых, жизнь полна случайностей. Мы не знаем точно, как все сложится, а скрытая информация еще больше осложняет дело. И раз уж мы постоянно сталкиваемся с опытом собственной неправоты, нужно относиться к нему спокойно.
В покере — как в жизни. Если отличный игрок получит игровое преимущество, его стратегия и «промежуточные» решения улучшатся. Но по итогам восьмичасовой игры выяснится, что более 40 % времени он проигрывал. Это — индикатор массы неправильных решений. И он типичен не только для покера.
Максимум плохих результатов получают самые успешные стартап-инвесторы. Если вы подали заявку на участие в космической программе НАСА или претендуете на какую-то позицию в корпорации с мировым именем, вы — один из тысяч соискателей и ваши шансы на успех минимальны. Однако это вовсе не значит, что вы что-то сделали неправильно. Если вам нужны исключительно положительные результаты, никогда не влюбляйтесь и даже ни с кем не знакомьтесь. Если наша самооценка зависит от результатов, жизнь не раз заставит нас страдать от нашей собственной «неправоты». Не попадайтесь на эту удочку!
Во-вторых, ощущение промаха очень вредно. И оно гораздо сильнее чувства собственной правоты.
Даниэль Канеман и Амос Тверски опубликовали несколько работ о неприятии потерь. Это один из аспектов теории перспектив, за которую Канеман (психолог!) в 2002 году получил Нобелевскую премию (по экономике!). Ученые доказали, что реакция на потери примерно в два раза острее, чем реакция на приобретения. Мы испытываем одинаковые по силе чувства, выиграв 100 долларов (радость) и проиграв 50 долларов (расстройство). Значит, нам нужны два благоприятных результата на каждый неблагоприятный, чтобы эмоционально хотя бы выйти в ноль. Вот почему нам нужно пересмотреть свое отношение к успехам и промахам и слезть с этих качелей.
