Критий, услышав, мои слова, воскликнул:
– Мой Сократ, головная боль была бы для юноши истинным даром Гермеса, если бы вынудила его ради головы усовершенствовать и свой разум».
Вот из-за этой последней фразы я поместил сюда столь длинный отрывок. От болезни будет только тогда толк, болезнь только тогда станет БЛАГОМ, когда человек поймет, что причина его болезни в несовершенстве его души.
Итак: болезнь человеку на то и дана, чтобы он остановился и подумал, туда ли он идет. Если он об этом подумает, то болезнь превратится во благо, если нет – то в трагедию.
124. Тревожный человек губит того, о ком он тревожится.
Не верите? Да фактов миллион! Мама боится, что ребенок простудится, кутает его. Он не закаляется и действительно простужается. Муж не хочет волновать свою тревожную жену, пытается быстрее попасть домой и, переходя улицу, попадает под машину. А вот вам и клинический пример. Мужчина 37 лет, часто болеющий, имеющий «букет» психосоматических заболеваний (язвенная болезнь желудка, хронический бронхит, гепатохолецистит и еще что-то), поступил к нам в клинику для оформления группы инвалидности или полного излечения (таково было требование начальства). Одним из основных факторов, вызвавших болезнь, было желание не тревожить свою тревожную мать. Он, придя домой, каждый день в десять вечера звонил о том, что уже дома. Были и еще некоторые, казалось бы, безобидные требования. Судьба их развела по разным городам. Нелепость этого правила скоро стала мешать его жизни. Телефон иногда не работал, и он вынужден был бежать на переговорный пункт, который находился далеко от дома, чтобы сказать маме, что уже пришел домой. Как-то его избили, когда он возвращался после такого звонка. Не звонить он не мог. Мама при задержке посылала телеграмму-молнию.
Первая жена не выдержала и ушла от него. Вторая тоже радости от такой сыновней любви не испытывала. В семье сложилась напряженная обстановка. На производстве из-за тревог матери он отказывался от некоторых командировок, которые таили в себе элементы опасности. Он начал болеть. Появился «повод» отказываться от некоторых поручений. Работник он был толковый. Как-то он выдвинул одну идею и сформирован группу для ее реализации. Они задерживались допоздна в лаборатории, где не было телефона с междугородней связью. Группа задерживалась довольно часто допоздна, но он вынужден был уходить так, чтобы позвонить матери из дома в 10 вечера. Вскоре его из группы исключили. Работа была столь ценной, что получила Государственную премию. О его переживаниях можно не рассказывать. Думаю, что эти волнения здоровья не прибавляли. Кстати, одним из существенных моментов в его лечении был разрыв невротической сцепки мать—сын. Мама теперь знала, что, если идет звонок от сына в 10 вечера, он извещает о большой беде.
Итак: тревожный человек губит того, о ком он тревожится.
125. У спокойного человека руки сухие и теплые, у тревожного – влажные и холодные.
Тревожный человек иногда не осознает тревоги, ибо он старается подавить ее фоновым мышечным напряжением. Если так продолжается долго, то он и этого мышечного напряжения не замечает. На выходе у тревожного человека руки влажные и холодные.
Итак: у спокойного человека руки сухие и теплые, у тревожного – влажные и холодные.
126. К сожалению, лекарства помогают, но, к счастью, ненадолго.
Немного поясню. Я не противник лекарств. Есть болезни, которые без лекарств не вылечишь. Это практически все острые заболевания, а из хронических – эпилепсия, сахарный диабет, некоторые психические заболевания и ряд других. Но неврозы вылечить лекарством невозможно. Здесь нужна коррекция невротической личности. А это процедура длительная, и лекарства здесь уместны. На их фоне все проходит быстрее и легче. Но, к сожалению, после облегчения пациенты перестают работать над собой. Я одному пациенту назначил лекарства и помог снять выраженный навязчивый страх смерти. Он мне дал слово, что будет работать над собой и заниматься в психотерапевтической группе. Я его предупредил, что это обязательное условие – иначе будет обострение. Состояние его после приема лекарств, к сожалению, действительно быстро улучшилось, и он исчез из моего поля зрения. Работой над собой он, конечно, не занимался. Месяца через три он пришел в тяжелейшем депрессивном состоянии. Мы и на этот раз ему помогли. После этого он уже систематически занимался работой над собой, личностным ростом и больше не болел. А если бы улучшение длилось дольше?
