«Слишком много становится вокруг людей, никогда особенно не друживших с Валеркой…»
На прощание в прошлом году капитан Глеб подарил ему этот флаг, все уговаривал поднять его на своей яхте, на Антигуа. Валерка не очень жаловал футбол — «Не вижу логики!», но флаг ему все равно понравился. Он обещал носить его как бандану. Удобная, говорил, легкая и со значением.
А скромная барышня Фрида никак в разговоре не намекала на их отношения. Не обмолвилась даже о том, когда последний раз видела Валерку…
— Умоляю, одну, только одну маленькую чашечку кофе! Ты будешь?
Джой уютно сидела в легком плетеном кресле и наблюдала, как Глеб суетится у кухонной плиты. Приготовление пищи в присутствии посторонних у него всегда получалось как-то неловко.
С вечера Глеб Никитин оставил раковину в кухне, наполненную водой. Ну, так, на всякий случай. Почти прозрачную зеленую ящерку, обессилевшую и отчаявшуюся за ночь в случайном искусственном водоеме, он заботливо выловил половником и отпустил в заросли кактусов за порогом.
— Да у тебя же их здесь гораздо больше, чем в доме Роба!
Джой усмехнулась, внимательно оглядев потолок и края стен.
— Зачем ты врал Робу, что боишься ящериц?
Глеб сосредоточенно нахмурился, рассматривая на свет чистые чайные ложки. Перевел безмятежный взгляд на Джой.
— А просто так. Надо было.
И опять знакомо ей улыбнулся.
— Ты завтракал? Держи, Роб сказал, что тебе это очень понравилось.
Джой протянула Глебу авокадо.
— Знаешь, я всегда ем эти штуки только с майонезом. Посмотри, пожалуйста, майонез в холодильнике.
— Всегда-всегда?
— Да, вот уже второй день подряд…
Капитан Глеб протянул сочную половинку Джой, но она капризно поморщилась.
— Какая гадость!
— Ругай это изобретение как хочешь, но холодного рассола я с утра здесь нигде не нашел. Пойдем.
— Куда?
— За мной.
Крупную влажную косточку авокадо, похожую на донорское сердце, подготовленное для пересадки, Глеб осторожно положил на траву. Узкой щепкой выкопал неглубокую ямку у подножия высокой пальмы и опустил в землю косточку, оберегая длинный, величиной со спичку, мягкий росток. Круг взрыхленной земли полил водой из кружки.
— Ну вот. Осталось только дом построить. Остальное, если верить многочисленным недостоверным слухам, я уже давным-давно сделал. С запасом.
Не понимая полного смысла сказанного, Джой внимательно молчала.
— Ну что, все? Кофе не будешь пить?
Глеб Никитин помедлил.
— Нет, надо ехать…
За решеткой ворот, на дороге, стоял черный человек. Странные глаза, клочковатая бородка, большие губы. Рядом, покорно склонив голову, жевал что-то трудное знакомый ослик-белое брюшко.
Внезапно человек заговорил, обращаясь к Глебу.
— Океан молчит, а дух леса говорит. Скоро будет беда…
Из машины звонко засмеялась Джой.
— Что ты с утра нас такими плохими новостями пугаешь, а, Джако?!
Глеб обернулся.
— Ты его знаешь?
— Его все у нас знают. Это Джако, местная знаменитость. Садись быстрей в машину, я по пути тебе о нем расскажу.
Все женщины жестоки по утрам. Незамужние — в особенности.
— А я пиво тебе привезла, Глеб! Холодное, как и обещала! Хочешь?!
Было ясно, что в начальных классах гимназии Марисоль не успели научить уважать старших. И мужчин с утренней головной болью. Капитан Глеб с укоризной посмотрел на неучтивую девушку, грубо овладел влажной банкой пива и, под возмутительный хохот собравшихся дам, вышел в сад, к Робу.
Тот ходил вокруг большого пластикового бака и закрывал какие-то краны сбоку и сверху неуклюжей емкости.
— Это что за сооружение?
Глеб крупными глотками отпивал из банки действительно чудесное пиво.
Король выпрямился, вздохнул.
— В каждом доме на острове водостоки на крыше соединены в общую систему. Дождевая вода с крыши льется в бак. Очень удобно мыть посуду и машину. Можно поливать растения…
— Алискин, на, попей!
Король Роб протянул собачке миску с водой.
— А почему Алискин?
— Сначала я думал, что он — это она. Назвал ее Алиса. Потом разобрался.
— …Зачем ты дал в газеты это глупое объявление? Теперь все знают о наших планах. Сам ведь предупреждал женщин, чтобы не болтали ничего лишнего.
Невозмутимо и осторожно Глеб Никитин потрогал иголку ближнего кактуса.
