— Динар… — мой задумчивый вид ему явно не понравился. — А дальше что?
Какой-то нехороший взгляд бывшего правителя Далларии, бешенство, промелькнувшее в выражении его лица и полные ярости слова:
— Ты ответишь мне за всё! За то, что твой отец сотворит с моей страной, моей семьей… Я гарантирую, что Готмир станет твоим кошмаром!
Правда… она у каждого своя. Динар считал себя вправе мстить мне, ведь это именно я курировала разбирательство по делу с Готмиром… благодаря мне на собрании Альянса Прайды было принято решение сохранить данные территории за нашим королевством… А в чём моя правда? Я хочу жить, это первое. Я отстаивала то, что считала своим, и это тоже правда. И пусть именно я приказала убить полномочного представителя и уничтожила лично испачканные кровью бумаги, но… я отстаивала то, что мне было дорого!
— Мстить слабой женщине, о да… это достойно тебя, бывший правитель Далларии, — он отпустил мои запястья, и я отошла на несколько шагов. — Но, видимо, такова моя судьба…
Продолжая медленно отходить во тьму, я думала, что смерть в пасти одной из тех милых клыкастых животинок, что всё громче выли в лесу, гораздо приятнее, чем те издевательства, на которые был способен Динар.
— Куда направилась? — хмуро спросил правитель.
Так я и ответила! Впрочем, можно и ответить, корона с головы не упадёт.
— В кустики, — произнесла я, изображая смущение, и рванула в ночь.
Позади слышались крики и топот, ломались кусты под ногами наёмников, но я… всегда была умная, поэтому, оказавшись в лесу, просто забралась на дерево — и безопаснее, и бегать не нужно. А они метались по лесу, подгоняемые воплями Динара, потом сражались с какой-то зверюгой, потом вернулись к костру, совместными усилиями неся троих раненых или убитых. Одного точно без ноги несли. Эх! Жизнь наследницы королевства становилась более чем интересной. Есть хотелось ужасно, но даже голод не заставил бы меня вернуться к огромному костру рядом со сверкающим пологом. Нужно было уходить подальше и либо покончить с собой, либо искать выход. Естественно, я выбрала второй вариант.
Аккуратно слезая с дерева, ломая ухоженные ногти в процессе спуска, двинулась в тёмный лес, обгрызая на ходу обломанные коготочки. Глупая детская привычка, за которую гувернантки били меня по рукам, снова вернулась, принося какое-то странное умиротворение. Холодный ветер дул в лицо, довершая тоскливую картину: одинокая страдалица-принцесса бредёт в ночном лесу. Хоть бы съел меня кто! Из зарослей послышалось чавканье, и я тут же изменила своё мнение: не надо меня кушать, я жить хочу!
Несколько часов путешествия в тёмном лесу, где лишь слабое мерцание полога придавало сходство с тусклым лунным освещением, — и я… устала. Окончательно и бесповоротно. Найдя дерево поудобнее, забралась на ветки, попыталась как-нибудь устроиться. Уснуть не могла долго, все же не королевская перина, и только в предрассветные сумерки сон сморил меня.
Утром, ещё окончательно не проснувшись, я услышала странное сопение и почувствовала, что кто-то осторожно дергает мою свесившуюся руку.
— Нет, у меня встреча с послом Ратана только в девять, я ещё немного полежу… — сообщила я, вообразив, что нахожусь во дворце, и попыталась повернуться на другой бок.
Моя неосторожность обернулась падением в весьма мохнатые объятия какого-то огромного существа.
— У-у, — радостно скалясь, на меня глядел огромный лесной орк.
Здесь я вынуждена сделать лирическое отступление, в процессе которого я безуспешно пытаюсь вырваться, а орк нежно облизывает моё лицо. Орки относятся к враждебно настроенной нечисти, обычно они степные жители… Степные весьма даже симпатичные, разве что выше обычного мужчины на полторы головы, весьма волосаты и жутко свирепы. Степные орки часто похищали человеческих женщин, в результате чего и появились среди них привлекательные индивиды — смешение крови орка и человека давало неожиданные плоды. Представители орколюдей — ракарды — оказались значительно сильнее и даже умнее обычных орков. Со временем ракарды встали во главе почти всех кланов. Эти особи почти всегда отличались чёрными густыми шевелюрами, орлиными профилями, огромными чёрными глазами и слегка клыкастым прикусом. За такими многие женщины бежали в степь сами, едва не обгоняя лошадей. Дело в том, что у орков так принято: если понравилась женщина — не имеет значения, орка она или человечка, — её привязывают к лошади и едут в свой охт, то есть на стойбище. Несчастная будущая возлюблённая домработница и оркорожательница вынуждена бежать за лошадью своими ножками. Впрочем, как я уже говорила, любительницы степных орков-ракардов появлялись повсеместно, и потому женщины радостно бежали рядом с агрраши, с обожанием взирая на возлюбленного. Бр-р, мерзость. Это я про схватившего меня орка, который оказался лесным. Лесные орки более походят на зверей, поэтому их никто не любит. Морды громадные, как колесо у кареты, полностью покрытые короткой коричневой шерстью, из одежды носят только набедренные повязки. Кроме того, они весьма злые. Правда, сей индивид класса лесной орк, обслюнявив мое лицо, принялся нежно меня укачивать.
