Старшая принцесса была красавица. Менестрели называли ее прекраснейшей девушкой десяти королевств — и если в этом было преувеличение, то очень-очень незначительное. В придачу к красоте принцесса обладала чудесным характером. Она была так добра и мила, что птицы слетали к ней с деревьев, а цветы поворачивали венчики, следя за ней, как за солнышком. Все в замке любили ее до беспамятства, а называли не иначе, как Прекрасная Принцесса. Еще бы — ведь другой такой не могло быть в целом свете!
Младшая сестра не отличалась ни красотой, ни уродством. Когда Прекрасной Принцессы не было рядом, ее находили довольно хорошенькой; но у нее был серьезный недостаток — очень уж она любили читать. Еще в детстве она прочла все книги, какие были в замке, а потом и во всем королевстве. Вместо бриллиантов королю приходилось дарить ей новую книгу на каждый день рожденья и все праздники, какие есть в году. Эти книги она проглатывала в один присест, точно обжора — пирожные; а потом читала и перечитывала их снова и снова, пока ни заучивала наизусть. От этого в ней скопилось столько книжной премудрости, что люди начали обходить ее стороной: на каждую фразу у принцессы находилось столько цитат, что при неосторожном слове собеседника они сыпались из нее, точно горох из прохудившегося мешка. Но Умной Принцессой она так и не стала. Люди в замке про себя называли ее Странной, а вслух — Принцессой, Которая Любит Читать.
— Дорогая, сколько еще ты будешь сидеть в библиотеке? — однажды сказала старшая сестра младшей. — Посмотри, какой чудесный день! Солнце светит ярко, ветер колышет листву дубов, рощи свежи и прохладны. Пойдем на берег озера, полюбуемся, как лучи пронизывают прозрачную воду до самого дна, как колышутся в ней зеленые водоросли, и мальки играют в них, словно дети в густом лесу.
— Ступай, если хочешь, — ответила Принцесса, Которая Любит Читать. — А я хочу дочитать.
— Ах, дорогая, — вздохнула Прекрасная Принцесса, — сколько можно? Смотри, люди уже бояться тебя — ты так умна, так начитана, что знаешь ответ на любой вопрос, даже тот, который тебе еще не задали. Я ведь тоже люблю книги, но никогда не откажусь ощутить, как солнце и ветер ласкают мои щеки, увидеть, как расцветают розы в мамином саду, почувствовать их аромат, от которого так сладко кружится голова, услышать пение дроздов в дубовой роще…
Принцесса, Которая Любит Читать посмотрела на сестру поверх раскрытых страниц.
— А ведь я тоже все это вижу, и слышу, и чувствую, — произнесла она. — Есть еще столько всего, что никогда не найдешь ни в замке, ни в рощах, ни на берегу озера. Я вижу, как растет трава в поле, и лошадь тяжелыми копытами вминает ее в рыхлую черную землю. Я слышу, как скрипят ремни на рыцарских доспехах и ветер треплет флажок на конце длинного копья. Я вижу, как глаза воина сверкают в предвкушении боя, слышу хриплый голос, отдающий приказ об атаке, и зов множества труб, и звук, который издает меч, извлекаемый из ножен, вижу, как пот ползет по бледному лицу молодого оруженосца…
— Вредно читать столько рыцарских романов, — сказала Прекрасная Принцесса. — От них делаешься сама не своя.
Но сестра уже не слушала ее — она погрузилась в книгу, и оторвать ее было невозможно.
Очень скоро король позвал обеих дочерей к себе. Предстоял важный разговор, и когда принцессы вошли в зал, они увидели в руках у отца длинный свиток. Король держал его перед собой и заранее хмурился — ведь в нем была записана речь, над которой они с первым министром трудились целую неделю. Это была важная и торжественная речь с множеством серьезных сложных фраз и цитатами из всех известных королю книг (их, правда, было не так много). Король долго готовился, прежде чем произнести ее вслух, но все равно немного волновался — ведь речь предназначалась его начитанным дочерям. В ней говорилось о том, что наступает пора, когда каждой принцессе надлежит подумать о будущем. Дело в том, что принцесс в окрестных королевствах было не так уж много, поэтому ни одна не имела права отказаться от замужества.
Конечно, король мог сам найти мужей своим дочерям — на это он имел полное право. Но его величество не без основания подозревал, что тогда начнутся те самые трудности, которых он так боялся. И сейчас король не был уверен, что удастся их избежать, и на всякий случай хмурился все сильнее и сильнее, так что под конец у него даже лоб заболел.
