— Точно! Вспомнила. Едем…
* * *
Был вечер, к тому же буднего дня, потому лишь немногие избранные киевляне смогли лицезреть это во всех отношениях примечательное зрелище.
Из дорогой машины вышла высокая темноглазая красавица в платье от Сони Рикель и, решительно направившись к мусорному баку в стиле Модерн, полезла в него драгоценными, сверкающими самоцветными перстнями пальцами.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась Маша с директором библиотеки Марией Андреевной Чижик.
Приятная дама в очках стояла и, похоже, давно рядом с другим мусорным баком. С трагическим видом директриса рассматривала старые книжки, еще недавно проживавшие на полках квартиры дяди Киры, а ныне безжалостно выброшенные на помойку. По-видимому, желание спасти их и хорошие манеры, предписывающие интеллигентным людям не лазить по мусоркам, боролись в ней меж собой. Но Катин пример совершил коренной перелом.
— Смотреть на такое не могу, — быстро нагнувшись, оправдалась приятная дама-директор. — Раньше мы за книгами очереди стояли, макулатуру сдавали… А теперь их в мусор выбрасывают! Как же так можно?
— Катя, ты че, очумела? — не выдержала Даша.
Вынырнув из бака, Дображанская быстро сняла кольца и сунула их в руки Чуб.
— Мы идиотки, — провозгласила Катерина, вышвыривая на землю черные мусорные кульки, сову, деревянного севастопольского орла. — Город показал вам дверь, два окна и два бака. Два мусорных бака! Вы обе заметили их, и обе отметили. Киев даже мне намекнул. Ведь бак тоже в стиле Модерн! Вся история в стиле Модерн. И сама Сара Бернар — воплощение Модерна. Как и Лилия. Как и дом на Стрелецкой…
— Катя, я понимаю твои чувства, — сказала Маша. — Но я говорила с домом. Он никогда, слышишь, никогда не видел Лилии в доме у дяди Киры…
— Естественно… — докопавшись до дна, Катя вытащила толстенький том. Книга не спешила открываться… Дображанская поддела что-то ногтем, рванула, и ее спутницы увидели, что в страницах вырезан неглубокий тайник, а в нем лежит усыпанный камнями чудесный цветок.
— Я так и знала… Мухá! — удовлетворенно произнесла Катерина.
— Выходит, — обмерла Даша Чуб, — жена депутата заплатила больше чем полмиллиона за поддельную брошь Сары Бернар? А настоящую своими руками отнесла на помойку!..
— Руками домработницы, — поправила Катя. — Но это не суть. Жорж перепрятал Лилию в самодельный тайник. После ареста книга перешла по наследству. Но за 75 лет никто из наследников не удосужился не только прочесть, но даже открыть дедову книгу.
— Потому дом и не мог видеть Лилии, — кивнула Маша, не сводя глаз с цветка. — На самом деле так часто бывает. Непрочитанная книга может стоять на полке годами, десятилетиями…
— Дюма, Сервантес, Ремарк… — перечисляла найденышей дама, орудуя у соседнего бака. — Отнесу в библиотеку. Жюль Верн… Как так можно, как можно? И я уже не первый раз вижу такое. Они, что же, вообще книг не читают?
— Не читают, — хмыкнула Чуб.
— Тогда это трагедия, — горестно изрекла дама. — Наша трагедия…
— Ну уж точно не наша! — Даша осторожно взяла в руки алмазную Лилию.
— А хотите, — невесть откуда под ногами у них образовалась Изида Пуфик. Ее рыжий хвост гордо торчал ершиком вверх, — я расскажу вам про ведьму, которая десять лет искала заклятье… А оно было написано на полях поваренной книги ее мамы. Она просто не слушалась маму. И готовить не любила…
— Послушайте, — Маша вдохновленно подняла руку, указывая на белую стену Софии. — Я поняла. Не зря она оказалась здесь, в этом доме. Лилия нашла его… Вот памятник Макаренко! — показала студентка на золотые купала за стеной. — Главный памятник. Лилия всегда вырастает на могилах невинно осужденных людей.
