– А вы откуда приехали? – спросила Ира.
– Я из-под Москвы, – сказала Соня.
Алена не успела ничего сказать, потому что к столику подошел Степан. Он бросил только один взгляд на Ирину, и Алена сразу поняла, что ее счастью пришел конец. Кардецкий вел себя точно так же, как в первый день ее приезда, то есть не поднимал глаз от тарелки, отвечал на вопросы словоохотливой Иры односложно, лишь бросал на нее быстрые жалящие взгляды.
– А куда тебя поселили? – спросила Соня, которая словно не замечала молчаливой игры за столом.
– Еще никуда, – отозвалась Ира. – Я только что с вокзала. Чемодан на вахте оставила. Мне предложили пока поесть, поскольку обеденное время.
– Если у тебя по путевке двухместный номер, то наверняка подселят ко мне. От меня недавно соседка съехала.
– Вот здорово! – обрадовалась новенькая. – Да, я должна жить в двухместном. Мама предлагала мне купить путевку в одноместный номер, но я не согласилась. Скучно одной! Я дисков навезла… ну… музыкальных! Ноутбук тоже взяла! Как врубим! Класс!
Алена с ужасом взирала на новенькую. Интересно, какое же нервное потрясение испытала эта темпераментная особа? Что-то непохоже, чтобы ей надо было ходить на лечебные процедуры.
Кардецкий продолжал бросать на белокурую Иру пламенные взоры. Присутствие Алены его, казалось, нисколько не смущало. Из-за стола он вышел первым, никого не удостоив взглядом. Алена вспомнила, что и в день ее первого посещения столовой он поступил точно так же.
Когда девочки втроем, закончив обед, вышли в коридор, Ира сказала:
– Ну и сосед нам попался! До чего же противный очкарик!
Соня бросила на Алену быстрый взгляд и сказала:
– Не так уж он и страшен. Ты просто не привыкла к нему. Многие находят его интересным.
– Да ну, – отмахнулась Ира. – Настоящий урод! Вот бы побыстрей уехал!
Алена не отвечала. У нее все дрожало внутри. Она будто смотрела на себя со стороны. Она ведь так же презрительно отнеслась к Кардецкому, когда увидела его первый раз. Неужели и Ира влюбится в Степана? А он бросит Алену, как Марианну, и станет писать любовные письма энергичной блондинке? Неужели в этом санатории все идет по раз и навсегда обозначенному кругу? Алене показалось, что она попала в какой-то заколдованный мир, кошмарный триллер. Нет! Этого не может быть! Это все игры ее богатого воображения! Степан еще вчера клялся ей в любви! А Ире он не понравился, не понравился, не понравился…
Войдя в номер, Алена тут же включила ноутбук и вошла на сайт виртуального санатория. Никаких писем не обнаружила, но расстраиваться по этому поводу себе не разрешила. Мало ли по какой причине Степан ей не написал. Может быть, вообще еще не включил свой ноут. Алена вышла в коридор виртуального санатория, и сердце ее упало. Красные огоньки мерцали на дверях номеров 206 и 218, в котором жила Соня и в который, конечно же, поселили Иру. Соня, разумеется, уже рассказала своей новой соседке о виртуальном санатории. А, собственно, почему бы ей и не рассказать…
Алена несколько минут посидела перед ноутбуком в полном оцепенении. Потом ей пришло в голову написать Степану письмо. Наверняка он ответит, и по ответу сразу все будет понятно.
Нервы девочки были настолько напряжены, что она принялась выстукивать нечто, похожее на стихи:
«Я люблю тебя так, будто завтра конец,
Будто день мне последний дарован.
Лишь со мною одной ты пойдешь под венец.
Мной одною навек очарован…»
Алена перечитала написанное и ужаснулась. Нет, с венцом она явно переборщила… Им всего по пятнадцать… Ну и что? Ее родители, между прочим, учились в одном классе, поженились, как только им стукнуло по восемнадцать лет, и до сих пор живут в любви и согласии. У нее со Степаном тоже может так получиться. До восемнадцати всего каких-то три года! А она готова ждать его вечно!
Сделав такие утешительные выводы, Алена глубоко вздохнула, отправила стихи про венец Степану и принялась ждать ответа. Он долго не приходил, но потом все-таки перед глазами измученной девочки всплыла надпись «Вам пришло письмо. Из номера 206». Алена, затаив дыхание, кликнула по надписи мышкой и прочитала безликую фразу: «Спасибо. Стихи хорошие». И все! И больше ни слова! Алена почувствовала, как в груди начал расти шершавый ком. Вот он уже поднимается вверх и царапает горло, грозя вылиться такими же рыданиями, как после чтения Каринкой ее письма Шалевичу.
