Девочка оторвала глаза от фигуры и опять вгляделась в лицо. Оно оставалось отвратительным. Алена принялась плескать в него холодную воду. Вся облилась, но лучше от этого не стала. Тогда она намочила в холодной воде махровое полотенце, прошла в свою комнату, улеглась на сбитую постель, положила полотенце на лицо и задумалась.
И почему она выбрала в качестве объекта любви Антона Шалевича? Разве он лучше других? Вообще-то в Алену влюблены многие, хотя она ничего не делает для этого: не кокетничает, не охает, не ахает, не закатывает глазки и не растягивает томно слова, когда разговаривает с мальчишками. А все почему? Потому что Алене нет никакого дела до тех, в кого она не влюблена. Правда, влюбляется она, надо признаться, довольно часто. А все дело в богатом воображении. Оно позволяет ей преобразовать в героя романа любого, даже самого захудалого, пацана, в сторону которого никто из девчонок и головы-то не поворачивает. Например, в прошлом году Алена была влюблена в Мишу Губерниева, голубоглазого блондина и абсолютно серую личность, перебивающуюся с «двойки» на «тройку». Мишины блондинистость и голубоглазость почему-то вдруг показались ей признаком благородного происхождения и чуть ли не голубой крови. Ей подумалось, что было бы здорово, если бы тупым Губерниев только прикидывался. Например, для того чтобы никто не догадался, что он княжеского рода. Над тем, с какой стати Миша стал бы скрывать такое выгодное во всех смыслах происхождение, Алена думать не хотела, поскольку это могло одним махом разрушить зарождавшуюся в ее голове красивую легенду.
Разумеется, такую легенду надо было чем-то подпитывать, но сам Губерниев ничего для подпитки не делал. Во-первых, он не знал, что Алена про него напридумывала, во-вторых, был ленив до безобразия и наплевал бы на свое княжество с высокой вышки, если бы для его подтверждения надо было шевельнуть хотя бы пальцем. Миша шевелить пальцами не любил. Он любил сидеть, тупо уставившись на доску, чтобы учителя думали, будто он внимательно их слушает. Алена решила считать это признаком тонкой натуры и мечтательности. В Интернете она нашла изображение красивого молодого человека в бархатном камзоле с кружевами на рукавах и с помощью фотошопа заменила его кудрявую черноволосую голову блондинистой головой Губерниева, которую скопировала со школьной фотографии. Черный камзол очень шел к бледному Мишиному лицу и делал его куда значительнее, чем современная спортивная куртка.
Самым интересным было то, что Алена умела совершенно спокойно жить в мире своих мечтаний без присутствия выбранного объекта. Реальный Губерниев продолжал тупо смотреть на доску на уроках и смачно жевать на переменах куски пиццы, купленные в школьной столовой, а Миша, созданный воображением девочки, ездил исключительно на белом коне, а не на автобусе и жил не в соседней девятиэтажке, а в родовом поместье.
В тот день, когда Мишиному роду был придуман герб в виде шпаги с богато украшенной гардой и обвивающей клинок алой розы, заключенных в венок из дубовых листьев, наваждение прошло. Алена имела несчастье видеть, как в углу школьного гардероба доселе ленивый Губерниев очень энергично тряс деньги с низкорослого и тщедушного пятиклассника Виталика Пряникова. Видимо, на очередной кусок пиццы. Можно было, конечно, придумать, что родовое гнездо князей Губерниевых разорено и деньги у Пряникова Миша берет только на время, чтобы потом вернуть сторицей, но что-то помешало Алене очередной раз отдаться во власть фантазий. Может быть, несчастное лицо Виталика, его дрожащие губы и огромные глаза, полные готовых пролиться слез. В общем, Алене пришлось подойти к вжавшейся в угол паре и сказать Мише:
– Оставь ребенка в покое!
Губерниев развернулся к ней и сквозь зубы процедил:
– А не пошла бы ты…
Никаких точек в Мишином высказывании не было, но Алена никогда не смогла бы повторить то, что он ей сказал. Миф о благородстве его происхождения и тонкости натуры с треском лопнул. Девочке даже показалось, что в лицо ей дохнуло смрадом. Она взяла бедного дрожащего Пряникова за холодную ладошку и увела из гардероба. Спину ей жег злобный взгляд развенчанного князя Губерниева.
