— Да, по сравнению с самозванными королями, я — это редкость. Вспомним хотя бы Конана!
Фрог походя отразил словесное нападение герцога, бесцеремонно подвинул меня на низком диванчике, вскарабкался и уселся рядом. Покопался в складках балахона, извлек глиняную бутылочку, дотянулся обезьяньей рукой до чистого бокала и налил туда самого обычного молока. Пояснил:
— В отличие от вас всех, умный Фрог бережет здоровье. Если король может позволить себе пьянство, то шут — никогда.
— Это почему? — удивился Конн.
— Потому, что в противном случае некому будет править государством.
— Как так? — усмехнулся Просперо.
— Да вот так. Меня, в отличие от короля — Даже самого пьяного! — никто не воспринимает всерьез. Пока государь с приближенными валяются под забором и горланят песни, я трезво управляю страной. А меня, маленького, никто не замечает! Да здравствует Фрог Первый, незаметный король Аквилонии!
Карлик торжественно поднял бокал с молоком и выпил.
— Эх, Конн, не завидую я тебе, — сразу же продолжил рассуждения Фрог. — Ты доселе не осознал, в коровью лепешку каких немыслимых размеров вляпался. Я рассказывал тебе историю о появлении на свет Закатного материка?
— Ничего подобного не слышал! — заинтересовался король, зная, что большая голова шута вмешает бесконечное количество коротких, но занимательных рассказов. — И как, по твоему мнению, возник наш континент?
— Очень просто! — Фрог откинулся на спинку дивана и начал повествование тоном записного скальда:
— Много тысяч лет назад боги решили, что великий остров, Атлантида, им больше не нужен и утопили его вместе с городами, жителями и даже вместе с шутом тамошнего короля. Верное решение, особливо насчет шута... Однако, некоторые атланты получили от жрецов предупреждение о грядущей катастрофе, немедленно построили корабли и вышли в море, взяв с собой лошадей, коз, коров и другую домашнюю скотину. Скотина, понятно, пожирала запасенное сено и тотчас возвращала его природе в виде навоза. Вскоре уцелевшие атланты начали захлебываться в звериных нечистотах и однажды решили вычистить корабли. Много дней они выбрасывали навоз за борт, пока из него не образовался огромный плавучий остров. Атланты отправились дальше и судьба их белоснежных парусников мне неизвестна, а вот остров... Остров пристал к торчащей из океана горной вершине, покрылся травкой, деревьями, там завелись животные, птички... А спустя много лет туда пришли хайборийцы и стали на острове королями. Теперь понимаешь, о, король, чем именно ты правишь?
Чабела откровенно фыркнула и сказала:
— Любопытная сказочка. Но в чем мораль?
— Разве не догадываешься? — хихикнул горбун. — Как называется человек, владеющий огромной кучей дерьма?.. Как угодно, но только не королем! Может, коронованным золотарем?
— Убирайся вон, дурак! — негодующе рявкнул пуантенский герцог, а Фрог лишь руками всплеснул. Воскликнул с разочарованием:
— И почему люди, говорящие правду в глаза, вечно гонимы? Чабела, возьмешь меня к себе в шуты? На государственное жалование? Обещаю, буду, как и всегда, правдивым! Или королева Зингары тоже предпочитает выслушивать от приближенных лесть, ложь и сладостные измышления?
— Предпочитаю, — серьезно кивнула Чабела. — Так устроены все монархи нашего... нашего прекрасного материка. От почвы не оторвешься, верно?
— Я решил, что пожилая властительница Побережья отнюдь не лишена ядовитенького чувства юмора.
На том неофициальный обед был завершен — Чабела отправилась в гостевые покои, Конн отпустил меня и Гая, сказав, чтобы к третьему колоколу мы были готовы сопровождать короля на встречу посольства Пограничного королевства. Просперо удалился в свою канцелярию, а злоязычный Фрог канул в глубины дворца — подсматривать, собирать сплетни и доводить придворных до белого каления своими непринужденными замечаниями.
Впрочем, не будь в нашем замке этой горбатой разговорчивой диковины, жизнь казалась бы куда более скучной.
От своего отца я слышал, будто неприятности никогда не приходят тогда, когда их ждешь, а сваливаются на голову с неожиданностью летнего шквала.
Теперь я склонен согласиться с выводами барона Халька.
