– Так, значит, это правда? Бог создаёт своё войско? – весело спросил незваный гость.
Монах промолчал.
Тогда мужчина направил свой взгляд в большую плетёную корзину, где спали младенцы.
– Значит, пятеро… – промолвил он, после чего снова поднял свои чёрные обжигающие глаза на старца.
– Они такие маленькие и беззащитные, ты не боишься за них, Великий Учитель? – с издёвкой спросил он, проедая монаха пламенем глаз.
Но высший йог выдержал этот тяжёлый, испытывающий взгляд и твёрдо ответил.
– Они под защитой Бога, им нечего бояться.
– Они под твоей защитой, йог. А вот защиту Бога им ещё следует заслужить! – ответил грозно незваный гость и в его глазах заплясали искры.
Но он смягчился и далее продолжил в своей обычной ироничной манере.
– Конечно, пока они с тобой, я ничего не смогу им сделать. Но они будут расти и рано или поздно выйдут в мир. А ты сам знаешь, как много их там ждёт искушений, – и мужчина язвительно улыбнулся. – Мало ли что может случиться, не так ли?
Мудрый старец промолчал. А что он мог сказать? Судьба этих малюток зависела только от них самих и от силы их духа. Впереди их ждало довольно много испытаний. И кому, как не этому существу, воплощению самого Зла, что стояло сейчас перед ним, знать об этом!
Незваный гость, поняв, что его слова попали точно в цель, стоя вполоборота, как бы собираясь уже уходить, кинул через плечо напоследок:
– Встретимся через пару сотен лет. Ведь именно столько тебе понадобится, чтобы их воспитать.
И мужчина в чёрном исчез, как будто его и вовсе здесь не было. На вершине горы остался стоять только монах с младенцами, терзаемый тревожными мыслями.
* * *
Нью-Йорк, наше время
– Эй, где моё новое платье? – разносился по всему дому крик недовольной Кэти.
Красивая черноволосая девушка двадцати лет гневно распахивала все шкафы на первом этаже, в поисках исчезнувшей вещи.
– Это то, в котором тебя можно принять скорее за проститутку, чем за воина Света? – ухмыльнулся Александр, спускаясь со второго этажа с большой кружкой кофе.
– Это не смешно, Алекс, – гневно зашипела на своего брата Катрина.
– Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты называешь меня Алексом! – наступила очередь злиться её брату.
– А я не люблю, когда ты обсуждаешь мои платья. Это не твоё дело, что я ношу.
– Это было не моё дело, пока ты спозаранку не разбудила весь дом из-за своего долбанного платья!
– А вот и не подерётесь! – рассмеялась только что вошедшая в дом с утренней прогулки Арнэлия, ещё одна сестра большого семейства.
Младшая сестра была полной противоположностью старшей. Если Катрина, или Кэти, как её именовали все домашние, была жгучей брюнеткой с красивыми большими карими глазами, то зеленоглазая Арнэлия была не менее эффектной блондинкой.
Александр, средний брат, смотрел на обеих и, любуясь в очередной раз красотой своих любимых сестричек, стал лениво подниматься по лестнице на второй этаж. Он небрежно кинул Кэти, что её платье валяется в ведре для стирки.
Та сразу устремилась в хозяйственную комнату, где и нашла платье «для проститутки», как выразился любезный братик.
– Вот и нашлось, – улыбнулась Арнэлия за спиной сестры.
– А ты в чём будешь? – с любопытством спросила Кэти, прикладывая своё маленькое чёрное платье к телу.
– Ну не оставлять же тебе одной звание главной проститутки вечеринки! Придётся и мне нарядиться соответствующе – надену своё любимое красное.
Сестры рассмеялись. Да, вдвоём они дадут жару на сегодняшней тусовке для избранных. Две сестры, внешне полные противоположности друг другу, могли свести с ума сразу дюжину мужчин, не моргнув и глазом. И они обе знали об этой силе своего обольщения, доводя его до совершенства. Ведь главное, чтобы благая цель была достигнута и не всегда важно, каким именно способом.
Арнэлия и Кэти, смеясь, зашли на кухню, но путь им преградил Учитель. Старый, безволосый и ссохшийся от долгой, исчисляемой столетиями, жизни, он обладал такой силой духа и великой мудростью, что сёстры сразу замолкли и выпрямились по струнке. Они ждали, что скажет их воспитатель.
– Мне очень жаль нарушать ваши планы на сегодняшний вечер, но есть дела поважнее, – веско и спокойно сказал Учитель, жестом приглашая обеих сестёр в свои уединённые покои.
