Когда Эс-Ти добрался до конюшни у «Русалки», ноги его уже болтались без стремян. Он попытался сойти с лошади, но едва не упал, уцепившись за шею терпеливого животного. Нога его скользнула по грязи, и с тяжелым вздохом он уселся на землю, прямо рядом с подоспевшим конюхом.
— Ух ты, — бормотал Эс-Ти. — Я потерял поводья. Дайте мне поводья…
— С удовольствием, сэр, но это не ваша лошадь, — произнес мальчик-конюх.
— Нет, это моя лошадь. Я только что ехал на ней верхом.
— Нет, это — лошадь мистера Пайпера.
— Па… Пай… — Эс-Ти навзничь упал на землю. — Я его не знаю.
— Но вы взяли его лошадь.
— Послушай, не найдется ли у тебя выпить? Моя жена не любит, когда я такой.
— Мистер Мейтланд, в трактире найдется и пунш, и пиво, и все, что вы захотите.
— Чертовски… неприятно… когда… проклятая жена тебя не любит. Она зовет меня Тод. Как тебе это нравится?
— Мистер Мейтланд, давайте я помогу вам войти, — сказал мальчик и позвал другого конюха. Вдвоем они подхватили его под руки и поставили на ноги. Эс-Ти повис на плечах мальчика-конюха.
— Черт, — пробормотал он, хватая его за руку. — Дай коню поесть, возьми деньги. Возьми, сколько надо.
— Спасибо, сэр. Но это не ваша лошадь.
Эс-Ти поднял голову.
— Нет, моя.
— Нет, не ваша, сэр.
Эс-Ти уставился на лошадь:
— Нет, моя, самая лучшая кобыла, которая у меня когда-нибудь была.
— Лошадь не ваша, мистер Мейтланд.
— Откуда ты знаешь, что это не моя лошадь?
— У вас нет лошади, сэр.
— Но я ведь только что приехал на этой лошади.
— Да, вы только что на ней приехали. Вы умчались на ней так быстро, что мы даже не знали, где вас искать. А лошадь эта — мистера Пайпера.
— Значит, так? — Эс-Ти икнул и нахмурился. — Не может быть… — Он застонал, тяжело дыша. — Я пьян… — заявил он, упал на землю и захрапел.
* * *
Ли проснулась, услышав шум, и стала прислушиваться к движению снаружи, в коридоре, надеясь, что это сейчас прекратится. Целый вечер она провела, утешая мистера Пайпера, бесконечно повторяя, что возместит все убытки и сочувствует ему совершенно искренне. Шум не прекращался.
То, что она увидела, ничуть ее не утешило. Впереди стоял владелец гостиницы со шляпой и мокрым плащом в руке, позади — два конюха держали Сеньора, что-то нечленораздельно бормочущего.
Кое-как Сеньора подняли.
— Внесите его, — сказала Ли.
Конюхи потащили его в комнату. Немо проскользнул вслед за ним и вспрыгнул на кровать. Они свалили безвольное тело на постель рядом с волком. Конюх помоложе положил Сеньору на грудь кошелек.
— Он сказал, мэм, что я могу взять столько, сколько захочу. Но может быть, утром он передумает.
Сеньор попытался поднять руку, но она безвольно упала и свесилась с кровати.
— Дай ему… — пробормотал он, схватив кошелек. Он высыпал банкноты на свой бархатный камзол. — Дайте ему, дорогая, побольше…
Она вынула деньги из его слабых пальцев.
— Боже мой, откуда они?
Владелец трактира приветливо улыбался ей, вешая плащ и шляпу в шкаф.
— Я дал ему немного деньжат до вечера… Так что все в порядке, мэм. Может быть, прислать кого-нибудь… уложить его в постель?
— Нет, — ответила она и стала подсчитывать деньги.
— Пятнадцать, — мямлил Сеньор, — пятнадцать фунтов. Хороший мальчик… Украл его лошадь.
Ли не сумела сдержаться:
— Ты бесстыжий бродяга, подонок…
— Пятнадцать фунтов, любимая…
Она положила на ладонь конюху полкроны.
Сеньор перевернулся на бок. Он полежал на краю постели и потом рухнул вниз с большим шумом.
— Дайте ему пятнадцать фунтов.
— Да, конечно же, мой дорогой, — подтвердила она. Она повернулась к мальчику-конюху и отсчитала ему пятнадцать фунтов. — Поделите их и тратьте в свое удовольствие. — Затем поглядела через плечо: — Вы удовлетворены?
Сеньор ничего не ответил. Глаза его были закрыты. Время от времени он испускал жалобные стоны.
Ли посмотрела на владельца трактира.
— Благодарю вас, — сказала она величественно и спокойно.
Хозяин едва скрывал улыбку, отвешивая ей поклон. Он повернулся и выпроводил конюхов из комнаты.
— Боже мой, как же я тебя ненавижу! Какой же ты мерзавец! Зачем ты вернулся?
— Я решил, что нужно закончить то, что ты начала, — сказал Эс-Ти совершенно трезвым голосом.
