Его руки скользили вниз, когда ее качнуло к нему, он накрыл ими ее ягодицы и прижал к себе.
Мистраль пошел рысью.
Эс-Ти выругался. Ли бросало, ее тело беспорядочно стукалось об него при этом новом прыгающем аллюре. Прильнув к нему, она радостно захохотала. Мистраль снова перешел на галоп.
— Так ничего не сделаешь, — пробормотал он.
Прижавшись теснее к его коленям, Ли ртом поймала его ухо. Она чувствовала себя теперь достаточно уверенно, чтобы поднять ноги и обвить их вокруг его бедер, перенеся тяжесть своего тела на его бедра и руки, которыми он поддерживал ее спину.
— Лучше старайся, — задорно подзуживала она его, трогая кончиком языка мочку его уха, играя и посасывая ее, когда она попадала ей в рот.
Его дыхание стало затрудненным, руки сжимали ее все крепче. Он пытался подтянуть ее поближе. Под рубашкой на ней только чулки — ничего больше. При каждом движении коня она прижималась к Эс-Ти всем телом, откровенно распутным образом. Она лежала на его руках, давая ему принять на свои плечи вес ее тела. Волосы ее распустились и летели по ветру, когда, закинув голову, она следила за игрой солнечного света в высоких окнах, кружащихся над ними.
Эс-Ти выглядел возбужденным и сосредоточенным, внимательно наблюдая за сменой выражения ее лица и слегка опуская ресницы при каждом движении. Она запрокинула голову, выгнувшись как кошка.
Он резко выдохнул и весь подобрался. Мистраль неуклюже остановился. Эс-Ти втянул ее к себе на колени, бешено целуя, впиваясь в нее.
Его руки подняли ее юбки к талии и плечам.
Мистраль беспокойно перебирал ногами. Ли, прикованная его объятием и его ртом, сомкнувшимся на ее губах, позволила своему телу слиться с телом Эс-Ти. Резким движением он опустил руку, крепко держа ее другой рукой, прижался губами к ее губам и стал возиться с путаницей ее юбок.
— Сладкая моя жена. — Дыхание его с трудом вмещалось в груди. — Моя красавица жена… — Он уперся лицом в ее плечо, наслаждаясь неповторимым движением вглубь.
Ли запрокинула голову, вонзила ногти в его обнаженную кожу. Конь с беспокойством задвигался. Это позволило им соединиться еще крепче — до полного взаимного обладания. Он целовал ей шею и подбородок.
— Моя радость, распутница, хочу тебя съесть.
— Провези нас по кругу, — бесшабашно сказала она.
— Опасно, сладкая моя. Это бедное животное не может понять, что происходит.
Она дразняще шевельнула бедрами и коснулась языком его нижней губы.
— Провези, — прошептала она.
Эс-Ти закрыл глаза. Ли нежно лизала уголок его рта. Он чувствовал, как на него находит жар, чувствовал неодолимую потребность вызвать в ней отклик, чувствовал, как напряглись его мышцы от натиска безрассудной всепоглощающей страсти.
Его руки сомкнулись вокруг нее. Он отчаянно целовал ее, его жаркий язык вбирал сладость ее рта. Он сумел оторваться от ее лица и шепнуть:
— Держись за меня.
И тогда Мистраль плавно двинулся. Зажатая в руках Эс-Ти, Ли ощущала, как полная движения сила коня передавалась ей через его тело. Эс-Ти громко стонал от удовольствия: ритм галопа — вверх-вниз — давал дополнительную сладость их движению навстречу друг другу.
Однако Мистраль своевольно убыстрил бег, и Эс-Ти заскрипел зубами от досады. Он не мог теперь быть хозяином положения, а лишь приноравливался к тряске. Ему приходилось предоставлять все естественному движению коня, и это становилось сладким мучением. Как он хотел прижать, навалиться, взять всей силой своего тела. Ее лицо спряталось в изгибе его плеча, руки сжимались и разжимались на его шее.
Мистраль пошел на поворот. Эс-Ти больше не мог управлять конем, чтобы тот шел по ровному кругу. Ему было все равно, как он идет, — лишь бы это помогало нарастанию жара объятий. Ее распущенные волосы, мягкие и душистые, хлестали его по лицу. Он думал о ней и себе, о счастье быть вместе — все это время, пока галоп подчинял их своему ритму.
Он чувствовал, как она прижимается к нему, требуя освобождения, как ее учащенное дыхание тревожно, коротко бьется у его уха. Но сам он не мог двигаться, не мог преодолеть тот порог, за которым было освобождение от сладкой муки судорожных объятий. Его пальцы, сведенные до боли, вцепились в гриву Мистраля. Она дрожала и извивалась у его груди. Движение коня придвигало ее ближе каждый раз, как круп Мистраля вздымался, и Эс-Ти чувствовал, что сейчас погибнет от этого мучительного наслаждения.
