Благоразумные соседи нашли ответы на эти вопросы, и поэтому когда спорщики пришли к долгожданному консенсусу и стали рассеяно смотреть по сторонам, вокруг они никого не увидели. Только отдельные, самые рисковые официанты изредка сновали туда-сюда шагах в десяти-пятнадцати от нас.
Когда мы осознали, что никто не хочет иметь с нами дело, за нашими спинами кто-то крякнул. Мы обернулись. Перед нами стоял пожилой официант. Это был господин Кружкинс, который за свою продолжительную карьеру…. Да, он многого добился. Начинал простым мойщиком посуды, потом официантом, потом официантом в другом, более престижном заведении, затем тем же официантом, но уже на совсем другом уровне!
Были, конечно, и срывы, у кого не бывает?! Но мистер Кружкинс всегда был человеком упорным, и теперь он старший официант. И где?!! Там, куда начинающий официант даже в мыслях не может попасть! Да что там говорить! Несомненно, господин Кружкинс многого добился в жизни. Его даже некоторые из постоянной публики знают в лицо и когда видят, важно стоящим посреди зала и управляющим огромной армией официантов, невольно улыбаются.
Но есть еще одно обстоятельство, которым доблестный официант необычайно гордился, и за которое его так уважали сослуживцы: его знали по имени. Да, да, не удивляйтесь! Его имя знали! И причем очень хорошо. Один очень приятный молодой человек всегда, когда бывал здесь, непременно здоровался с ним и называл его по имени. Ну, разве может ординарный официант удостоиться такой чести?! Нет. Нет. И ещё раз нет!
И когда такой заслуженный человек, как господин Кружкинс, который, должно заметить, 'господином' назывался только в своей касте, говорит, что за свою долгую карьеру он впервые видит такой дебош, значит, так оно и есть! И это из ряда вон выходящее событие!
Поэтому ни кто иной, а именно он знал, как нужно действовать в сложившейся ситуации. Тем более, что ему не раз приходилось иметь дело с господином А.Шикльгруббером, который всегда не прочь перехватить 'энергии' за троих. Правда, теперешний случай был сложнее. Господин Шикльгруббер нашел своего идейного сторонника с Марса, которого мистер Кружкинс заприметил еще с начала праздника и сразу занес в категорию неблагополучных.
Он-то больше всего и беспокоил опытного официанта. Кружкинс знал, что господин Шикльгруббер, будучи человеком пылким, но в душе не злобным, рано или поздно успокоиться. Но, находясь в компании этого лейтенантишки (господин Кружкинс не любил марсиан; они постоянно напоминали ему 'примитивных') может вытворить невесть что.
Несомненно, это нужно прекратить! И заботливый официант, сжав в руке маленькую бутылочку, подошел к известному бизнесмену и никому неизвестному марсианину.
– Успокоительное, сэр? – пресмыкающимся голосом предложил он.
– Вали отсюда! – последовал ответ. Артур рассказывал мне очередную смешную историю.
Кружкинс замялся. Господин Шикльгруббер повернулся к нему и гневно посмотрел на ветерана официантного дела. Взгляд его не выражал ничего доброго.
– Поверьте, сэр, это не займет много времени, – промямлил тот, который уже открывал своими красными дрожащими пальцами бутылек с успокоительным.
– Сейчас я его убью, – грустно заметил карась.
– Нет, Артур, – я положил свою руку на его плавник, – дай парню сделать своё дело. Мы успокоимся, и он успокоится.
– Ладно, давай сюда свою пилюлю, – буркнул Артур, не смотря на официанта. Кружкинс тут же протянул две зелененькие таблетки.
– А теперь вали отсюда, и чтобы я тебя больше не видел, – Артур отправил пилюлю в свой огромный рот. Вторую протянул мне.
Кружкинс исчез. А вот на нас стало действовать его лекарство. Не знаю, что он нам подсунул, но вдруг я почувствовал, что накопившаяся за день усталость, тяжким грузом навалилась мне на веки, и они без всякого сопротивления стали опускаться всё ниже и ниже. И коварный сон, которому наплевать на вполне естественное желание человека быть хоть немножко работоспособным, стал бессовестно проникать в моё слегка возбужденное сознание и творить там черт знает что, от чего я чуть не захрапел на всю аудиторию.
