Но после такой эмоциональной встряски, да еще и двух бокалов вина Оливия обнаружила, что не в состоянии встать.
— Вот видишь.
Он посидел рядом, наблюдая, как она борется со сном, а затем взял ее в охапку и понес по дому.
— Ты не можешь…
— Могу, могу. — Осторожно опустив ее на постель, Эндрю сел рядом. — Тебя раздеть?
— Нет!
— Ну… — Он провел рукой по ее волосам. — Признаюсь, очень соблазнительно, но я не из тех, кто пользуется женской беспомощностью.
— Я не беспомощна!
Оливия сама не понимала, почему на все возражает. По крайней мере, она добилась ответной реакции, потому что он отозвался:
— Что ж, тогда я воспользуюсь! — И начал расстегивать молнию на ее платье.
С нежностью кошки, ласкающей своего котенка, он снял с нее платье.
— А где ты держишь то, в чем спишь?
Оливия нырнула под одеяло прямо в комбинации.
— Посплю как есть, спасибо.
— Как скажешь.
Она растерянно наблюдала за тем, как он снимает фрак.
— Погоди-ка…
Куда же делась вся ее энергия? Не думал же он, что она позволит ему залезть к ней в постель! Но Оливия могла лишь вяло отталкивать его.
— Успокойся. — Он поймал ее запястья одной рукой. — Я не собираюсь изображать из себя пещерного человека. Просто посижу рядом, пока ты не уснешь. Знаю, ты расстроена тем, что произошло, и мне не хочется оставлять тебя одну.
Лежа в полусне, Оливия посмотрела на него сквозь растрепанные волосы.
— Правда?
— Честно.
Она расслабилась.
— Я… я очень ценю это, Эндрю. Спасибо тебе за помощь. Несмотря на то, как все обернулось, мне необходимо было это сделать.
— Знаю.
Он смахнул с ее лба локон и наклонился поцеловать кончик носа.
Оливия не думала, что сможет сомкнуть глаза, когда он сидит рядом, но мысли ее затуманились, хотя она еще услышала, как он снимает ботинки.
А потом, в последний ясный момент, Оливия вспомнила, что до сих пор засыпала, пытаясь представить себе бабушку и думая о том, что же та сейчас делает и что Вероника скажет, когда они встретятся.
Теперь эти фантазии уже в прошлом, подумала она и спрятала лицо в подушку, чтобы Эндрю не видел ее слез.
В воскресенье утром Оливия проснулась с ощущением легкого беспокойства, как если бы вдруг проспала в очень важный для себя день. Повернувшись, она наткнулась на полуодетое мужское тело, лежавшее рядом с ней на кровати, и все происшедшее накануне сразу нахлынуло на нее — реакция бабушки, ее собственное глубокое разочарование, нежная забота Эндрю. Ее поразил очевидный факт, что он провел рядом с ней всю ночь.
Он, должно быть, тоже проснулся. Потянувшись, как кот, Эндрю обнял ее и привлек к себе, пробормотав нечто неразборчивое, уткнувшись лицом в ее волосы.
— Ты… ты проснулся?
Сразу ответа не последовало, но объятия стали крепче. Она ощущала рядом с собой его мощную грудь и бедра, ее обнимали сильные руки. Оливия осторожно попыталась высвободиться из объятий, но Эндрю лишь сильнее сжал руки, как если бы она вызвала у него непроизвольное сокращение мышц.
— Эндрю? — шепнула она.
— Ммм?
Он начал водить губами по ее шее. Ощущение получилось средним между щекоткой и лаской.
— Я, хмм, я встаю.
Она подождала. Он слегка повернулся, на мгновение освобождая ее, но затем пальцы его начали играть на ее спине точно на клавишах, разминая онемевшие мышцы. Оливия расслабилась, с удовольствием избавляясь от напряжения.
Руки Эндрю с лаской прошлись по ее плечам, а затем, двигаясь вниз, коснулись ее грудей. Тело Оливии отозвалось сразу, вспыхнуло огнем желания.
— Ммм, — снова пробормотал Эндрю, наваливаясь на нее и лаская губами ее щеки и шею.
Оливия уже готова была поддаться искушению, но ее все еще мучили события прошлой ночи, и она не могла совсем отключиться. Полная колебаний, она ожидала, что же он станет делать дальше, а Эндрю вдруг взял и уснул.
— Гусак, — прошептала она нежно, выскальзывая из-под него. Он сонно потянулся, пытаясь достать ее, но на сей раз Оливия ускользнула.
Оставив его в постели досыпать, она совершила свои утренние ритуалы. Минувшая ночь, поняла она, изменила ее до неузнаваемости. Даже зубы она чистила как будто по-другому. Мысль о том, не унаследовала ли она крепкие, не поддающиеся кариесу зубы от бабушки, теперь не доставила ей удовольствия.
