Примета - страница 3

Шрифт
Интервал
стр.
Но жалею все-таки вдвойне
В час, когда рыдает вьюга,
Тех, что потеряли на войне
Мужа или друга.

«Отроческую любовь…»

Отроческую любовь
Вряд ли нам переупрямить:
Не придет с годами вновь,
Лишь останется на память.
Отроческая тоска —
Вроде принятой разминки
Перед главной, что пока
У неведомой развилки.
Отроческая печаль
Тоже вроде подготовки:
Как наивная пищаль
Против нынешней винтовки.

В ЧИСТОМ ПОЛЕ

Выраженье: в чистом поле —
Задевает до сих пор.
и глаза слепит до боли
Нашей юности простор.
В этом словосочетанье,
Существующем давно,
Места нет особой тайне.
А тревожит все равно.
Вновь окопчик в поле белом,
Отдаленные кусты.
Тишина. И первым делом —
Наши помыслы чисты.

БАЛЛАДА О ЧЕРНОЗЕМЕ

Во время войны немецко-фашистские за-

хватчики предпринимали попытки вывозить

в Германию украинский чернозем.

Лежащий тяжелым слоем,
Реликтовый чернозем.
Пришли оккупанты:
«Сроем,
Отгрузим и увезем.
Не есть большевистским массам
Ватрушки и кренделя.
А мы этим черным маслом
Покроем свои поля.
И множество белых булок
На наши придут столы…»
Но ветер с востока гулок.
Стальные ревут стволы.
На стыках состав бросало.
Охранник не зря понур.
Ведь бьет по кремню кресало,
И тлеет бикфордов шнур.
Под Мюнхеном дремлет ферма,
Приснившиеся места.
Но вздыблена взрывом ферма
Поверженного моста.
…Росинка сползла по стеблю.
Их каски побиты ржой…
Рассветную эту землю
Не вывезти в край чужой.

УКРАИНСКИЕ ПЕСНИ

По большакам жестокий груз неся,
Беду и горе видя не впервые,
Те песни золотые пела вся
И впрямь многоязыкая Россия.
Подумать, Украина под врагом!
Как муторно полям ее и водам!
Ты начинай, мы тут же подпоем,
Вдвоем, втроем, а лучше сразу взводом.
Среди войны взлетают песни те
Синичками с натруженной ладони.
Вот «Ой, за гаем» слышно в темноте.
А дальше — «Розпрягайте, хлопцi конi..».

ГРУЗИНСКАЯ ФРЕСКА

Меж горами долина
Не единожды вспоена
Кровью верного сына —
Земледельца и воина.
Каждый смолоду сведущ;
Перед черною силою
Хочет Грузия-светоч
Породниться с Россиею,
Дом вдвоем защищая,
Как положено — грудию.
Сыновьям завещая
И Россию, и Грузию.

«Вставал над холодной травой…»

Вставал над холодной травой
Вечерний туманец.
Был в первой войне мировой
Противник — германец.
А в этой? Под лязги команд,
Нам виден поныне.
Пёр немец, фашист, оккупант
По нашей равнине.
И вспять эта серая мразь,
Жестоко-тупая,
Низвергнута в снег или в грязь,
Ползла, отступая.
Уже не твердя без конца
Свое «…uber alles»,
А силясь уйти из кольца.
Они убирались.

СНИМОК

Вижу фотографом прифронтовым
Сделанный снимок:
Над перелесками стелется дым
Около Химок.
Танка горящего вражеский крест
Камерой подан.
Бил в него первой гранатою Брест, —
Кажется, вот он.
Кажется, вот они, эти «ежи»,
Эти эскарпы.
Нами оставленные рубежи,
Стертые с карты.
В памяти их бережливо храни,
Будто бы в раме…
Танк догорает, и краска брони —
Сплошь пузырями.
Срок наступил, и наводчик мастак.
Час не обыден.
…Где-то еще тот горящий рейхстаг
Но уже виден.

ЛЕЙТЕНАНТ

Лейтенант — вчера курсант:
— Вста-ать!— команду подал изводу.
А в ответ:— Постой курсак.
Перемерзнем в непогоду…
— Что такое? Старшина!..
— Кухни здорово отстали…—
А в дверях — пурги стена,
Грохот гусеничной стали.
Лейтенант опять:— За мно-ой! —
И от черного порога
Их выводит в путь земной
Наподобие пророка.

В НАРЯД

Понемногу,
Но в срок
Вбила ногу
В сапог.
— Озорую?
На кой?..—
и вторую —
В другой.
И, краснея
Чуть-чуть,—
Портупею
На грудь.
Лег наган
в кобуру,
Как полкан
В конуру.
Весь казенный
Наряд —
В гарнизонный
Наряд.
И — пилотку
На бровь…
и походку
Готовь!

В СОРОК ПЯТОМ

Обожженные в грозном горниле.
Век месившие глину,
Круто к Западу вдруг наклонили
Сами эту равнину.
Дым разрывов, встающих стеною,
И цветения одурь.
И далеко уже за спиною
Оказавшийся Одер.
По весне сорок пятого года
Новый путь пехотинца,
Что в составе стрелкового взвода
На Берлин покатился.

«После длительной войны…»

После длительной войны,
В тесном кузове трехтонки,
Ощущенья были тонки
И не каждому видны.
Нас роняло как с волны,
Нас на гребень поднимало.
Нам такого было мало
После длительной войны.
Ведь из фляжки фронтовой
Был глоток последний допит,
Но остался кровный опыт,
Как тропинка над травой.
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Армейская юность
Женщина за стеной
Его опасные пасы
Авдюшин и Егорычев
Песня о Сталине
Мы для любви все рождены…
До встречи не в этом мире
Очарование