– Эрик, вставай, – сказал знакомый голос, Эрик стал вспоминать, кому он принадлежит, и вспомнил, что – доктору. И следом эа этим вспомнил все остальное.
Он сел, тараща глаза, сон выходил из него волнами. К горлу подступила тошнота – будто укачало.
– Доктор, – сказал он хрипло. – Умыться тут где-нибудь можно?
Теперь он видел, что в помещении есть еще два человека: оба где-то сбоку, туманными пятнами – не сразу и разглядишь.
– Вот эта дверь, – сказал доктор.
Холодная вода привела Эрика в чувство. Точно и на самом деле смыл какую-то слизь с лица, с мозгов – стало хорошо и ясно; надолго ли? – будет видно.
Запахивая полы своей пижамной куртки, Эрик вернулся в освещенную комнату; в подземелье, судя по звуку шагов, были и другие помещения – и немалые.
– Позвольте представить, – сказал доктор. – Эрик Томса – студент. Хенрик Хаппа, полковник нацбезопасности, шеф отдела по борьбе с терроризмом. М-м… Амадео Тимко, правильно? Программист, сотрудник того же отдела.
Полковник был чем-то похож на доктора, только лет на десять старше: тоже лысый, крепкий, загорелый, подтянутый, тоже в очках, но без бороды, в сером костюме и при галстуке. Вид абсолютно не полковничий, скорее профессорский. И с ним – совсем молодой парень, почти мальчик, в джинсовой безрукавке на голое тело и с медальоном на груди: рыкающий лев. Полковник шагнул к Эрику, протянул ему руку, другой рукой потрепал его по плечу, сказал:
– Доктор кое-что сумел сообщить мне о вас, и я, конечно, сделаю все, что смогу. Моя должность пусть вас не смущает. Я выступаю сейчас как частное лицо. Доктор тоже не сотрудничает с нашей организацией, у нас с ним сугубо личные отношения – надеюсь, неплохие. Так, Лео?
– Так, – сказал доктор. – Если не считать некоторых нюансов.
– Без нюансов было бы скучно, – сказал полковник. – Эрик, вот это Амадео, по компьютерам он первый в мире. Мы попробуем разобраться, что это за штука в тебе, и отключить ее.
– Вытащить, – сказал Эрик.
– Может быть, и вытащить, – сказал полковник. – Ам, что ты думаешь?
– Пока ничего, – сказал Амадео. – Надо покрутить. Видимо, – он взял рентгенограммы, посмотрел на них, – вот тут есть блок индукционной связи… вероятно, в шлеме – парный блок и какая-то электронная начинка и, скорее всего, обеспечение связи со стационаром. Вряд ли я ошибаюсь. Ну что? – обратился он к Эрику. – Приступим?
– К чему? – спросил Эрик.
– Надо попробовать раскопать начинку вот этой вот штуковинки, – Амадео ткнул пальцем в тело паучка. – Ты не бойся, я осторожно.
– Я не боюсь, – сказал Эрик. – Который час?
– Без пятнадцати четыре, – сказал доктор. – А что?
– Не знаю, – сказал Эрик. – Давайте меня на всякий случай к чему-нибудь привяжем.
– Не помешало бы, – сказал Амадео и огляделся в поисках подходящей мебели.
– Сейчас, – сказал доктор и вышел. Вернулся он скоро, волоча тяжелое кресло с подлокотниками.
– То, что надо, – сказал Амадео.
Эрик сел в кресло, положил руки на подлокотники, дал себя привязать жгутами из разорванной простыни. Ему было страшно, но страх был как бы внизу, по пояс, – там он бушевал и крутился, голова оставалась ясной.
Амадео принес и поставил рядом с дисплеем свой обтекаемой формы чемодан с надписью «Хелионетикс», открыл его. В крышку чемодана был вмонтирован экран, перед экраном был пульт. Бормоча что-то себе под нос, Амадео соединил свой компьютер с тем, который стоял здесь, и с телефонным гнездом. Полковник и доктор молча следили за его действиями.
– Доктор, – сказал Амадео, – еще одной простыни не найдется?
Доктор принес простыню, Амадео набросил ее на стеллаж и развернул кресло Эрика так, что он сидел теперь как бы перед киноэкраном. На уровне глаз Эрика Амадео фломастером нарисовал черный кружок.
– Постарайся смотреть только на него, – сказал он Эрику. – И говори мне все, что будешь чувствовать. Потом он ощупал Эрику затылок, приложил к коже что-то холодное, металлическое и залепил это холодное резиновой лентой вокруг головы.
– Предвкушение чего-то приятного, – сказал Эрик. – Так уже было…
За спиной тихо попискивал компьютер, двигались люди, обменивались отрывистыми замечаниями – Эрик не прислушивался. Потом доктор и полковник вышли покурить. Эрик сидел, стараясь не напрягаться в ожидании неизвестно чего, и черный кружок то таял, то становился неправдоподобно четким, он говорил об этом, и Амадео мычал согласно. Потом позвал:
