В комнате воцарилось молчание.
— Конечно, существует вероятность того, что зверёк случайно кричал положенное количество раз, — задумчиво произнёс Лайхам Дуайл, — но вероятность эта ничтожно мала. Но что же из этого следует?
— Как что? — удивился Гарри. — Это доказывает, что я не сошёл с ума, о чём мне уже сутки твердят.
Фулмен со значением посмотрел на Лирену, и девушка, краснея, опустила глаза.
— Хорошо, предположим, это и правда был ваш Барсуков. Но почему тогда вы с ним общаетесь и понимаете, что он говорит, а мы слышим крики гуанокропуса? — Лайхам ещё раз посмотрел на приёмник, наморщив лоб.
— Я не знаю! — Гарри снова присел в кресло. — Но, правда, у меня есть некоторые догадки.
— Какие же? — заинтересовался отец Лирены.
— Вот, например, вчера, когда мы пили вино, Лирена удивилась, как это я так говорю на вашем языке, а читать не умею, она показывала мне надпись на бутылке. Для меня это полная абракадабра.
— Я думала, ты шутишь… — Лирена пожала плечами.
— Зачем мне шутить? Но ведь, смотрите, — он указал на приёмник, — Барсуков-то тоже не слышит вас!
— Да? — удивился Лайхам. — А что же он тогда слышит?
— Я не знаю, он говорил про какой-то невыносимый писк. Да это и неважно…
— Я понял! — прозрел коррелятор. — Попав в нашу реальность, ваше сознание каким-то образом перестроилось, и вы стали понимать наш язык!
— Да… именно это я и хотел сказать… — Гарри даже стало немного обидно, что Лайхам первым озвучил уже очевидную всем мысль.
— Погоди, — вдруг взволновалась Лирена, — ты ведь говорил, что разговаривал с драконом?
— Да.
— С Зарканом? — удивился Лайхам.
— Да, с ним, он был первым, кого я встретил.
— Всё сходится… — заключил Лайхам и странно посмотрел на дочь.
— Что сходится? Что? — нетерпеливо потребовал инспектор.
— Понимаете, с драконами никто не разговаривает, потому что они говорят на древнем, забытом людьми языке. Он очень сложен, и его не так уж просто выучить. Практически невозможно…
Гарри удивлённо слушал. Никаких сложностей общения с Зарканом он не припоминал, дракон говорил на том же самом языке, что и Лайхам, что и все люди, встреченные им в этой реальности.
— …но, вероятно, ваше сознание обошло лингвистический барьер! — Двойник профессора, радостно развёл руками. — Но почему и как это произошло — загадка!
Все замолчали. Лирена, широко раскрыв свои обворожительные тёмно-синие глаза, смотрела на инспектора, её отец, уйдя в глубокую задумчивость, поедал взглядом инопространственный приёмник на столе, а Фулмен, уставившись бессмысленным взором в стену, проворачивал в голове множество бессвязных мыслей и ощущений. Сознание его, как котёнок, играющий с разными клубками ниток, запутался в своих догадках, подозрениях и фактах относительно новой реальности, в которую он попал, он, как и тот глупый котёнок, не знал, за какую же ниточку нужно тянуть, чтобы выпутаться из этой вязкой ловушки…
Гарри вдруг осознал, что находится он сейчас в мире, которого, возможно, и не существует вовсе. И всё это только лишь игра его воображения. Почему профессор говорил ему, что он видит то, что хочет видеть, а не то, что есть на самом деле? Он плывёт под толщей воды, сидя в каюте с абсолютно неизвестными ему людьми в огромной исследовательской станции, и пытается найти украденный проникатель, который и выглядит-то неизвестно как. Как можно найти то, что не имеет физической формы? Это то же самое, что ловить сачком для бабочек рентгеновские лучи. Да и вообще, люди ли сидят сейчас напротив него? У Гарри в голове возникали сотни вопросов, на которые он не находил ответа.
Гарри посмотрел на Лайхама.
— Скажите, а откуда взялась эта станция? — спросил он.
— Станция? — удивился отец девушки.
— Да, — тревожно кивнул инспектор, — вот эта станция! Кто её построил?
Лайхам задумался.
— Думаю, никто, — ответил он, глядя ему прямо в глаза.
— Как так никто? Она что, появилась сама по себе?
— Не совсем, — туманно ответил Лайхам и, улыбнувшись краешками губ, посмотрел на дочь.
Гарри чувствовал какой-то подвох в странных ответах и поведении коррелятора. Он явно темнил. Кто-то же должен был создать всю эту громадину. При этом инспектор понимал, что для сооружения подобного корабля нужны титанические средства, но, имея двухдневный опыт пребывания в этой реальности, он понимал, что о деньгах речи идти не может, такого понятия здесь попросту нет. Всё это никак не вязалось логически. И это больше всего пугало инспектора. Да, именно! Эта реальность была нелогичной!
